Но нашей целью была не разведка. Мы собирались спрятаться и остаться там. Под покровом темноты наши группы должны были пересечь оборонительный пояс противника в тех местах, которые господствовали над окрестностями. Затем на рассвете, в тот момент, когда бригада пойдет на штурм, они должны открыть бешеный огонь из своих пулеметов в спину большевикам, которых наверняка собьет с толка стрельба в тылу.
Эти пять групп состояли только из добровольцев. У каждого пулемета в тылу врага должны были находиться по два валлона. Третий должен был вернуться к нам, чтобы сообщить о результате столь необычного задания и совершенно точно указать места расположения пулеметов.
Высоко над головой тут и там мигали яркие звезды. Красный диск луны, который мерцал между могучими кронами высоких дубов, окружал ореол гало. Но внизу, под ветвями мрак был непроглядным, лишь отдельные голубые отблески небесных светил прорывались там, где упавшее дерево образовало разрыв в сплошной завесе, закрывающей небо.
Несколько часов нам предстояло следить за тенями.
Русские тоже осторожно прощупывали нас. Трижды солдаты красных подрывались на наших минах, при этом мигала яркая красная вспышка. Наши наблюдатели каждый раз получали небольшую контузию, так как взрыв происходил совсем рядом с ними. «Еще один», — должно быть, бормотали они, оттирая замерзшие носы снегом. Затем в зловещем лесу снова воцарялась тишина.
Наконец наступила полночь. Наши парни, таща с собой пулеметы, поползли по секретным коридорам, которые наши саперы оставили свободными от мин.
Два часа, три часа ожидания, и наша тревога слегка ослабла.
Но холод был чудовищным. Мы мерзли, если ходили, и мерзли, если стояли на месте. Время от времени деревья вздрагивали от удара, когда очередной мужик касался растяжки мины.
Каждый из наших наблюдателей до рези в глазах вглядывался в темную лесную чащу. Если вылазка удастся, наши посыльные скоро прибудут к колючей проволоке, прикрытой минами. Их караулили и русские, и сама Смерть.
Взорвалась мина. «Помогите! Помогите!» — закричал кто-то. Это был первый из наших товарищей, который налетел на вражескую мину.
Он с трудом полз в темноте. Мы слышали, как он движется, слышали его тяжелое дыхание. Второй взрыв, еще более сильный, чем первый, потряс нас. Теперь бедняга налетел уже на одну из наших мин.
Нам пришлось ползти к нему, чтобы забрать. Он превратился буквально в груду рваного мяса, однако у бедняги еще хватило сил сообщить, что остальные добрались до места и все идет нормально.
Чтобы спасти остальных посыльных, которым также предстояло пробраться через советские минные поля, мы начали время от времени окликать их. Четыре раза мы слышали шепот. «Не двигайся, за тобой идут!» — шептали мы, когда наш отважный товарищ скользил по узкому коридору между минами и колючей проволокой, чтобы встретить посыльного и проводить на наш командный пункт.
К 04.00 стало ясно, что наша затея полностью удалась. Все пять групп расположились примерно в километре от нас на фронте предстоящей атаки. Одна из них устроилась даже в 1300 метрах, позади второй линии обороны русских.
Это было великолепно.
В 05.00, когда верхушки деревьев только начали окрашиваться в пурпур восходящего солнца, все наши роты прошли по очищенным от мин проходам, отмеченным белыми лентами.
Теперь оставалось только броситься на врага.
Это была хорошо подготовленная операция. Командиры рот несли с собой полевые телефоны, чтобы каждый из них был в курсе продвижения всех остальных. На правом фланге нам удалось быстро захватить холмы. Группа пулеметчиков, умело выбрав места, не только создала требуемое впечатление, но и хорошо поработала. Группы трупов русских лежали на склонах холмов.
В центре рота двигалась по более простой местности. Левое крыло, поддержанное танками, наступало вдоль опушки и также продвигалось довольно быстро.
По специальному приказу я снова на несколько часов принял командование 3-й ротой. Я прошел вместе со своими кадетами около 30 метров, чтобы избежать ненужных жертв. Земля была покрыта слоем снега толщиной полметра. Противник наверняка расставил свои ловушки.
Последовал страшный взрыв. Первые трое парней, которые шли в 25 метрах позади меня точно след в след, подорвались на вражеской мине. Я сумел пройти, не коснувшись ни одной из полутора сотен проволок, тянувшихся во всех направлениях. Но, увы, другим повезло меньше. Их ноги было страшно изуродованы. Через пять минут окровавленные култышки замерзли, превратившись в бледные палки цвета слоновой кости, твердые как камень.