- Постись брат, три дня, проводя время в молении дневном и ношном, затем
161
приди, исповедуйся и причастись. Может понадобиться еще елепомазание. А для
изгнания подселенных бесов, нужен особый ритуал.
- Благодарю тебя брат. Храни тебя бог. Слава Ему.
- Во истину слава.
Априус прошел дальше, рассматривая фрески, изображенных на них
действующих лиц, херувимчиков, голубей и тому подобное. Он крутил головой
выискивая место, где бы пристроиться подумать, а поразмышлять было о чем, о
различных препятствиях неожиданно возникших, на дороге к свету. Первым же
препятствием, на пути к очищению, стала исповедь и чистосердечное раскаянье.
Каяться, может, и было в чем, но вот рассказывать свою подноготную, каким-то
там служителям, уж увольте.
- Напридумывали, гады устоев, это чтобы все про всех знать, и
контролировать массы. И под видом благодушных наместников, отпускать грехи.
Злость в один миг захватила, его целиком, сам не ожидая от себя такой
реакции, Априус не сразу понял, что уже не владеет собой. Сзади раздалось тихое
покашливание, он обернулся, и столкнулся лицом к лицу, с низеньким толстым
священником.
- Сын мой, я вижу, ты в смятении, что гложет тебя? Поделись и тебе станет
легче.
Априус прочел в нем как в раскрытой, книге, и вознегодовал:
- Я не твой сын, извращенец. Сегодня вы сжигаете ведьму, но думаю, этот
костер как раз подойдет тебе.
Он щелкнул пальцами, и священник, не успев даже пикнуть, исчез. Сам же
Рус, развернулся, и пошел к выходу, не замечая, как на него смотрят прихожане и
служители. Хотел было высадить дверь, но как-то переборол это желание, а
привратник, словно учуяв что-то, сам распахнул ее перед ним.
Ни спуска с горы, ни как оказался на площади, Априус, не помнил, и
осознал реальность, лишь тогда, когда подожгли хворост, под привязанной к
столбу рыжеволосой красоткой.
Длинное, замысловатое слово, всего лишь с одной гласной, щелчок
пальцами, и вместо молодой женщины, на костре оказывается… святоша. Тот
старый мерзопакостник, из собора. Он дико визжит, истошным голосом,
инквизиторы в этом визге, не сразу отличили мужской голос, от женского. Толпа в
ужасе отхлынула, рассмотрев на пылающей жертве, косой крест на цепи.
А спасенная женщина стояла рядом с Эсгалдирном, как говорится, ни жива,
ни мертва. Узнать ее было не возможно, шикарное платье, роскошная прическа,
горделивая осанка и другой цвет глаз – это, все он успел проделать, за мгновения, и когда-то секрет, своих же чар. Русу, придется разгадывать...
- Тебя обвиняли в служении Тьме – коротко спросил Априус к рыжей
молодке – правда ли это? Предупреждаю, мне лгать не стоит.
Она все еще пребывала в ступоре, не могла понять, ни где оказалась, ни
что с ней происходит. Поэтому ничего не ответила, продолжая расширившимися
глазами, смотреть на пылающий костер, который безуспешно пытались загасить
служки в сером. Априус тоже посмотрел на факел, в который превратилась,
скрытая в огне, человеческая фигурка.
- Ничего, знай, тварь, каково тем невинным жертвам, которых вы осудили на
сожжение. Вас всех, надо на дыбы и костры, за малым исключением, разве что.
Он стоял и смотрел на гудящее пламя, не в силах оторвать взгляд. И власть
Тьмы над сознанием и телом, несколько ослабла, давая Априусу возможность, на
некоторое время стать хозяином себя самого. Он воспользовался этой
возможностью немедленно, стараясь, возвести как можно больше барьеров вокруг
своего я.
162
- Эй, тебя как зовут? – Спросил он, спасенную девушку.
- Эллина – тихо ответила та.
- Вот, что Эллина, скажи, тебе есть куда идти?
- Да господин, у меня здесь живут тетя и брат с семьей.
- Вот и отлично. Спрячься - на время, тебе придется оставить свое
искусство. А еще лучше поменяй квалификацию. На знахарку, например, их они не
трогают, и поселись где-нибудь в глуши, останешься в столице, все равно когда-
нибудь сожгут. И жди лучшего времени – как смогу, переправлю в лучшее место.
- Хорошо господин. Благодарю господин.
Следовало признать, этот мир, долгое время еще будет под властью церкви
Спасителя, и тут уж ни чего не поделаешь. Не даром, эта загадочная личность,
добровольно прошла свою миссию, зная, что его ожидает в конце.
- О, стоп! А не в этом ли его секрет? – Осенила Априуса, мысль о
добровольной жертве. - Ведь пошел же Один, на такую жертву, чтобы получить
знание, воскреснуть и стать сильнее, Спаситель тоже принял смерть на кресте,
чтобы искупить грехи людские, что-то познать, опять же воскреснуть и стать
сильнее. А сколько подобных примеров хранит в себе история. Кто-то умирал, кто-
то исчезал, но итог был одним и тем же - пройдя через Смерть, появлялась
возможность побороться на равных, с врагами, которых становилось все больше.
Раз он уже это делал, но тогда смерть не была добровольно принята и осознана.
Ему нужна смерть! Испытание, и очищение от Тьмы, и в этом могла помочь
только одна Сила - Великая Семерка, имеющая связь с Творцом, Какую бы
защиту, после бунта, того Темного чародея, не выставили они, вокруг своего
Обетованного, но тот, кто побывал там однажды, сумеет проникнуть и еще раз.
Тем более с нынешними то силами.
Он сосредоточился, шепнул кодовое слово, и оказался на далеком от
столицы, краю империи Лун. Здесь в отдалении от шума и толчеи, можно было
заняться составлением, нужных чар. Для этого потребовалась жертва – кровь
черного козла, пентаграмма, черные свечи и Мощь Тьмы. Все это он имел. Когда
все было готово, суть Априуса, ушла на задний план, а руководство взял на себя,
тот Темный, что склонил демонов к служению. Его второе, я. И в одиночку,
пребывая уже в измененном состоянии и разума, и тела, чародей, отправился в
Высшие Сферы, питаемые первым из Источников, туда, где когда-то,
располагалась верхушку Иггдрасиля. Туда где зарождалась Правь.
***
Заклинание, вывело его к началу таких путей, что не вообразит себе, даже
самый воспаленный мозг. В нормальном сознании, он бы сто раз подумал, прежде
чем сюда сунутся – одним словом - Дороги Мрака. По таким дорогам,
путешествуют не смертные, не маги и не боги, а чистые Могучие Силы, лишенные
сознания. А сейчас, и сам Априус, являлся скорее невоплощенной Силой,
запертой в хрупкую человеческую оболочку. Он не до конца, утратил контроль над
собой, и ощущал некую струящуюся текучесть, именно так двигалось то, чем он
стал.
На дороге царила темнота, но каким-то внутренним, не магическим
зрением, он зрел, бесконечные цепи громадных клубящихся облаков. Здесь
существовало течение, если Мрак может течь, то он тек. Ни опоры для ног, ни
тяготения на этой Дороге не было, в отличие от тех же троп между реальностями,
между явью и навью, где есть хоть какое-то подобие стабильности. Это была
остаточная Тьма, остававшаяся тут со времен Творения.
Но существо, скользящее по этому пути, это как-то не беспокоило, и не
тревожило. Да его вообще уже ни что не тревожило, ни предстоящая схватка, ни
163
собственная судьба. Путем, идущим по изнанке Астрала, огибающим все до