– Есть у кого салфетка или платок? Дайте мне салфетку!
Проходящая мимо девушка достала из сумки влажные салфетки и протянула их Алексею. Он пробормотал слова благодарности и направился прямо к Кате, которая до сих пор плакала, сидя за своей партой, пряча лицо в ладонях. Несколько студентов остановились возле выхода, достали мобильные телефоны и начали снимать происходящее на камеру, не забывая брать в фокус своего преподавателя, приближающегося к зараженной девочке. Алексей отчетливо слышал, как несколько голосов из выходящей толпы сказали – «Надеюсь, все обойдется. Не зря с ней никто не общается…».
Самая большая человеческая слабость – надежда, что тебя все обойдет стороной – подумал Алексей.
– Катя. – Алексей дотронулся до светлых волос своей любимой ученицы и аккуратно их погладил, пытаясь успокоить ее. – Все будет хорошо. Я отведу тебя к врачу, ладно? – сказал он через маску, на которую сильно полагался прямо сейчас.
Она никак не отреагировала на его слова и продолжала рыдать, уткнувшись в парту. Под ее руками начали появляться красные пятна, которые постепенно расползались по белым листам бумаги, смешиваясь с чернилами и искажая латинские буквы, которые она аккуратно выводила в течение семестра. Кровь лилась из ее глаз водопадом, что пугало Алексея еще больше.
– Катя, у меня здесь есть салфетки… Мне надо… Ты не могла бы…
Его голос дрожал. Он понимал, что рискует заразиться, но не мог просто так стоять и смотреть.
Неужели этот чудак Фаррум был прав? подумал Алексей. Неужели Катя оказалась в том же месте и в то же время, где и тот гость с запада? Или это действует по принципу домино: упала одна костяшка, вторая, третья… тысячная, и так продолжается до сих пор? Что там говорили по телевизору про способы распространение вируса? Ни слова. Они вообще понятия не имеют, что это за штамм и даже как он распространяется. Кроме симптомов и символичного названия по телевизору не было ни слова. А вдруг и я уже болен? Может, и я уже через пару часов (дней, минут, секунд?) будет рыдать кровью?
Он понимал, что рискует, но видеть, как одна из его учениц, находится в подобном состоянии – не мог.
Надеюсь, маска поможет, подумал он.
Алексей решил применить физическую силу: он взял ее за плечо и потянул на себя.
– Кать, ты должна…
Но Екатерины Маршовой больше не было. На замену ей пришла ярость, поселившаяся где-то глубоко в хрупком теле. Молниеносным движением она подняла голову, вновь продемонстрировав окровавленное лицо. Девушка расставила руки в стороны, оскалила зубы и бросилась на Алексея. Нечеловеческая сила повалила преподавателя по латыни на спину к ногам убегающих из аудитории студентов. Катя превратилась в зверя, и человеческого в ней осталось разве что хрупкое тело, которое вдруг стало неимоверно сильным.
Из ее рта, в вперемешку с кровью, текла вязкая, словно у бешеного пса, слюна. Катя пыталась дотянуться своими зубами до Алексея, с трудом удерживающий ее худые руки.
Она издала хриплый звук, напоминающий одновременно волчье рычание и душераздирающий женский крик. Алексей отчетливо услышал, как переплетаются два этих «голоса» – эта безумная мысль, рождённая воображением Алексея в неподходящий момент, вдруг вонзилась в его черепную коробку словно гвоздь, который вбили одним ударом молотка. Он чувствовал металлический запах крови и мяты, исходивший из ее рта. Еще мгновение и окровавленные зубы дотянутся до него…
Несколько студентов, по понятным причинам не желающих выручать своего преподавателя от хватки зараженной однокурсницы, пробегали мимо. Один из студентов случайно ударил Алексея ногой в висок, отчего у того в ушах зазвенело. Алексей мысленно поблагодарил Бога за то, что удары были от легких кроссовок и кед, а не от утяжеленных берц, наверняка бы вырубивших его с одного подобного удара.
Вдруг сопротивление ослабло, и Алексей почувствовал, как озверевшая студентка отлетела в сторону, словно тряпичная кукла. Он заметил промелькнувшую ногу, обтянутую синими джинсами и обутую в сине-белые спортивные кроссовки. Вся эта ситуация нарисовала абсурдную картину в голове Алексея, будто он – подставкой для мячика в игре в гольф, а Катя Маршова – мячик, улетевший в дальнюю часть аудитории от удара "ноги-клюшки". Волшебное исчезновение Кати, тем не менее, не прошло бесследно: она успела разодрать ему руки, оставив ярко-красные полосы.