Появилась новая проблема, причем совершенно неожиданного характера.
Все бесконечные годы битвы Дрейк оставался один. Он не позволял себе включиться в паутину сознаний ни одного композита - ни органического, ни неорганического. Он никого не подпускал к своим личным базам данных. Логика тут была простая и неодолимая: Дрейк не хотел ни с кем делить ответственность за принятие страшных решений, необходимых для победы над Шивой. Боялся, как бы это зло не распространилось среди людей.
Целую вечность - так ему казалось - бесчисленные версии его личности, неся эту одинокую решимость, летели на боевых кораблях к краю галактики и за край, навстречу ледяной или огненной смерти.
Война шла уже не на один фронт. Людям удалось закрепиться в нескольких спиральных рукавах галактики, и там они начали собственные программы подавления Шивы и его преследования. Иногда их кораблям удавалось уцелеть.
Иногда они возвращались. На борту каждого был Дрейк Мерлин. Каждый - особый, не такой, как другие, обладающий уникальным опытом. Но каждый, бесспорно, Дрейк.
Он чуждался других. Но как отказать в общении себе самому?
Никак. В конце концов Дрейк включился в композит. В необычный композит: каждым его элементом была очередная копия Дрейка Мерлина.
Началось все с полного хаоса. Количество Дрейков исчислялось миллиардами, которым он давно потерял счет, да к тому же постоянно увеличивалось. Некоторые были рядом, некоторых отделяли от остальных миллионы световых лет, некоторые пострадали в сражениях, от чего исказились и потеряли полноту. Все без исключения были разными. Время и опыт порождали изменения форм, взглядов, даже самооценки. Дрейк старался понять, принять, сохранить или создать из этой толпы единую личность.
Тем временем война с Шивой продолжалась. Люди держали верх. Необходимость в общем руководстве со стороны Дрейка уменьшилась. Угроза отступила, прямо участвовать в событиях приходилось не так часто, и Дрейк стал погружаться в самоанализ. Внешние события все меньше его интересовали, если только не затрагивали значительных фракций его составляющих.
Однако составляющие эти были связаны с другими композитами и банками данных, тянулись через пустоту и скопления звезд к рубежам доступной вселенной, рассказывали Дрейку о том, как меняется и развивается космос. Пылевые облака развеялись, гигантские звезды либо взорвались и стали сверхновыми, либо сжались до черных дыр. Даже обычные светила вроде Солнца близились к финалу своей жизни - из раздувшихся красных шаров они превращались в белые карлики не крупнее, чем была когда-то Земля.
На практике это мало что значило для Дрейка Мерлина и других композитов: разум давно уже откочевал к иным мирам. Энергии стало меньше, так что мышление и сбор информации замедлились, но все же не прервались. Радиация по скудной капле сочилась с холодных красных звезд, но ее хватало, чтобы поддерживать умственные процессы еще хотя бы сто миллиардов лет.
Только это уже не требовалось. Новости, поступившие в сеть Дрейка, стали для него шоком: вселенная переступила через критический порог. Отдаленные галактики, прежде всегда дававшие красное смещение, теперь демонстрировали едва заметное фиолетовое. Фоновое микроизлучение, ранее почти полностью поглощавшееся расширением вселенной, слегка повысилось - росла температура черного тела.
Большой Взрыв кончился. Галактики начали долгое падение навстречу друг другу.
От этих известий Дрейку сделалось не по себе. Вернулись воспоминания, столь далекие, что физических следов от них не осталось. В их поисках пришлось прочесать самые старые банки данных. Древняя информация, касавшаяся различий между открытым и замкнутым характерами вселенной, наконец приобрела значимость Она хлынула целым потоком, а вместе с ней - жгучее чувство вины.
Он забыл свою главную клятву.
Легко придумать оправдание. Ведь Дрейк был занят сражением за выживание человечества, величайшей войной в истории вселенной. Ни на что другое не хватало времени. А когда борьба против Шивы достигла точки, после которой ее можно было поручить другим композитам, перед ним встали еще более сложные задачи - объединение самого себя.
Придумать легко, принять нельзя. Он был должен Ане то, что так давно ей обещал, - ее изначальную личность, которую знал и любил в короткие, но дорогие, короткие, но единственно важные годы их брака.
Как-то, когда-то он потерял из виду свою главную цель. А теперь она вернулась и сияла еще ярче.
Замкнутая вселенная. Как это связано с памятью об Ане?
Силой обстоятельств многие компоненты Дрейка провели бессчетные тысячи лет за изучением технологий, применявшихся в войне против Шивы. Это позволило им понять научные идеи, лежавшие в основе используемых видов оружия. То, что когда-то казалось Дрейку непостижимым, теперь стало для его расширенной личности очевидным.
Замкнутую вселенную в конце времен ждал финальный коллапс. Эсхатон, «точка Омега», предел пространства-времени - в дрейковы времена ему дали немало имен и в общем определили основные черты. С нынешней его точки зрения главными из них представлялись две. Во-первых, когда схождение вселенной приблизится к завершению, сильно возрастет ее массо-энергетическая плотность, а также теплота, откуда последует специфическая аномалия - бесконечные уровни температуры и давления. Во-вторых, что еще важнее, около «точки Омега» станет доступна вся информация - все, что когда-либо могло быть известно. Все, что могло, - и все, что было.
Об этом Дрейку говорили еще очень давно. Но теперь он в деталях понимал то, о чем прежде имел лишь смутное представление. Если он сумеет дожить до нужной поры, после чего собрать и усвоить достаточно информации, то к моменту, когда процесс будет завершен, время подойдет к концу. Тогда он сможет сам, своими силами, вернуть себе настоящую Ану - ту Ану, которую знал и любил.
Этого очень хотелось. Бесконечно. Казалось даже, что шансы в принципе есть. Но как пойдет дело на практике?
Тогда Дрейк был далеко от всеведения. Он не знал ответа на собственный вопрос. Хуже того: все его данные о природе «точки Омега» не давали ни малейшей идеи, с чего же начать.
Все, что он мог, - собирать информацию и стараться сохранить нетронутыми мириады своих компонентов. Со временем это делалось все сложнее. Вселенная съеживалась. Поддерживать связь между отдаленными точками становилось легче, а нужда в долговременной электронной спячке постепенно пропадала, из-за чего любые различия в опыте и мировоззрении между составляющими Дрейка приобретали большую значимость. Вскоре на то, чтобы поддерживать в них единство цели, стала уходить масса сил.
А поток данных не ослабевал. Дрейк выбивался из сил, собирая ИХ) сопоставляя, сравнивая, сортируя и анализируя; а небо делалось ярче, и отдаленные источники света, приближаясь, озаряли его голубым. По мере возрастания объемов обрабатываемой информации Дрейку приходилось увеличивать количество своих копий. С некоторыми из них терялся контакт. Прежде ему приходилось иметь дело с детьми Шивы и пытаться их понять. Теперь чужими становились компоненты его собственной личности. Ассимилировать их удавалось все с большим трудом.
Скорость сжатия вселенной нарастала. Космос пылал актиническим излучением. Как-то раз Дрейк почувствовал чье-то присутствие. В море его копий завелся чей-то странный, посторонний голос.
Он пробился сквозь белый шум на границах сознания, а потом двинулся к его средоточию. Приближаясь, голос, кажется, затрагивал и поглощал все больше компонентов Дрейка. Еще до того, как стала возможна прямая связь, Дрейк почувствовал, кто это. Мысль эхом пронеслась по всей его личности и забилась набатом дикой догадки.