Коридор.
Двери, распахнутые настежь.
Зал.
Обыкновенный бальный зал. Сияющий паркет. Зеркала, что искажают пространства. Колонны. Цветы. Музыка. Музыка доносится откуда-то издалека и царапает своей легкой неправильностью. Чарльз даже остановился, пытаясь понять, что же не так.
Не понял.
Просто неправильная. Или, точнее, слишком уж правильная. Выверенная.
— Твою ж, — прошептал Эдди, засовывая палец в ухо. — Извини. Напрягают меня эти механические штучки.
— Оркестр?
— Оркестровый ящик. Помнится, говорили, что его сделают меньше и ставить будут в любом трактире. К счастью, пока не сделали.
Тогда понятно, что не так: вся эта механическая выверенность мелодии убивала её напрочь.
Чарльз попытался отрешиться. Получалось плохо. Эк он… одичал, однако. Бал. Просто бал. Он что, позабыл, каково это?
— На вот, — Эдди сунул в руку бокал с чем-то. — Пить не рекомендую, мало ли, но держи на всякий случай.
Музыка прервалась.
Загудели трубы, застучали барабаны и люди, собравшиеся в зале, повернулись к дверям на другой его стороне. Чарльз тоже повернулся.
Двери открылись, выпустив человека в раззолоченных одеждах. В руках тот держал длинный посох, которым ударил по полу:
— Его Императорское величество! Истинный владыка мира, повелитель племен, сотрясатель Вселенной.
— Вот что за манера, — тихо поинтересовался Эдди, — вселенную сотрясать? Живет себе она спокойно, так нет, каждому потрясти надо.
— Это для величия, — Чарльз с интересом наблюдал за охраной.
Наемники. И весьма неплохие, но не хватает им изящества дворцовой гвардии. Да и воспитания тоже. Гостей теснят, пробивая проход через залу.
А вон и трон потащили.
Могли бы, к слову, и заранее озаботится, а то выглядит это как-то… глядя на суету, Чарльз сполна осознал, что прав был Дэн. Не Змееныш затеял эту игру. Он и прием-то толком организовать не способен, куда уж за приличный заговор браться.
Трон грохнули у стены, причем слегка косовато.
Рядом поставили еще один стул.
Наемники встали по обе стороны. Забавно. Будто представление Чарльз смотрит, причем отнюдь не в Императорском театре. Там хотя бы форму актерам по фигуре подгоняют. А тут…
Прокатилась красная дорожка.
— Вижу, и вы здесь, — произнес в полголоса человек с бокалом и бокал приподнял. — Признаться, я несколько обеспокоился, обнаружив ваше внезапное исчезновение.
— Случайно вышло.
От человека тянуло характерной мертвой силой.
Орвуд.
И тоже в маске.
— Как вы…
— Мне, конечно, далеко до сестры… сестер, однако кое-что я вижу. Вы несколько изменились. Огня стало больше. И силы. Стало быть, процесс идет.
— Какой?
— Единения. Подобные браки не просто так называют абсолютными.
— Впервые слышу.
— Вернемся, отправлю кое-какие книги… из тех, которые ныне сложно найти.
— Запрещенные?
— Отнюдь. Просто… многое из того, что было доступно прежде, ныне считается утратившим актуальность. Смотри. Хорош.
Снова затрубили трубы и так, что просто-напросто оглушили. Грохот барабанов заставил Эдди поморщится и снова засунуть палец в ухо.
Но зато появился Император.
Преисполненный чувства собственного достоинства, прямо-таки распираемый им, он медленно ступал по алой дорожке. Свет отражался в драгоценных камнях, украшавших парадное его одеяние. Золотое.
Золотая парча.
Атлас.
Золотой бархат. И золотое шитье поверх. Топазы. Алмазы.
— Сейчас ослепну, — проворчал Орвуд.
Золотой плащ волочился по дорожке. Золотая корона, весьма неплохая копия Большой Императорской, которую извлекали исключительно по праздникам, возлежала на голове. А ведь, если и вправду золотая — Чарльз был почти уверен в этом, слишком самолюбив засранец, чтобы ходить с незолотой короной — то весит она прилично.
За Императором следовали… жены?
Чарльз заставил себя стоять спокойно. Смотреть.
Алые платья.
Золото.
И корона на голове Августы, на сей раз больше похожая на обыкновенную диадему. Сама Августа… болезненно-бледная, но выражение лица возвышенное, одухотворенное.
Сиу смотрит в спину Змеенышу. И взгляд отнюдь не преисполнен любви.
Что-то не так?
Орчанка вот улыбается. И эта её улыбка заставляет Дика ворчать.
— Тише, мой друг, — некромант выглядит безмятежным. — Полагаю, скоро мы проясним некоторые… нюансы происходящего.
Орк облизывает клыки.
И удар гонга заглушает ответ.
Император, достигнув трона, в который явно переделали какое-то кресло пороскошней, повернулся к людям.