И все-таки всадила.
В голову. Орвуд, конечно, просил, но… чуется, что этот подонок и в мертвом виде проблем доставит.
* * *
Первым поднялся Странник.
Он разогнулся, тяжело, будто на плечи его давило, если не небо, то ли потолки башни. Он сдавил голову руками.
— Вот… — то, что Странник произнес дальше я, честно говоря, повторять не стала бы, хотя запомнила. На всякий случай. Жизнь — штука сложная, никогда не знаешь, что в ней пригодится.
Из глаз Странника текли струйки крови.
И из носа.
И он вытер эту кровь рукавом, но только размазал, отчего лицо его сделалось жутким. Шел он медленно, слегка покачиваясь. И остановившись перед телом, уставился на Змееныша.
— Ты…
— Извини, так оно как-то… безопаснее, что ли.
Револьвер Эдди я так и не выпустила.
— Правильно. И… отрубить голову надо будет.
— Лучше сжечь.
— Отрубить голову сперва, а потом сжечь, — постановил Странник, а я еще подумала, что пепел потом прикопать еще и куда поглубже.
Мало ли.
Вдруг да дракон и в виде пепла опасен. Вот же… зар-р-разы.
— Чарли, — я дернула мужа за рукав.
И он моргнул.
Потом тряхнул головой, скривился, обнял её руками, издав при том тихий стон.
— Болит? — осведомилась я, почему-то испытывая преогромное желание подзатыльник повесить. Тоже мне, спасатели.
Что б они без меня делали?
Чарльз осторожно открыл рот. И закрыл. А в следующий миг раздался оглушающий протяжный крик, плавно перешедший в вой.
Твою ж…
Вскочив с кресла, словно пробудившись ото сна, Августа бросилась к телу. Она споткнулась о юбки, упала на руки и поползла, неловко, дергано.
— Августа… — Чарльз кинулся к ней, но она лишь упрямо мотнула головой. — Августа он…
Умер.
Точно умер.
Со всею определенностью. Даже драконы не живут с такой дырой в голове. Признаю, у Эдди это как-то аккуратнее выходит, что ли.
Вой захлебнулся, сменившись рыданиями.
— Она… она… — Чарльз посмотрел на меня. А я что? Я понятия не умею, как правильно утешать расстроенных девиц, мужа которых убили.
Тем более, что убила-то я.
И пусть он был редкостным засранцем, но все-таки…
Я посмотрела на Странника, а тот на Чарльза.
— Вы… — Августа задрала голову. По лицу ее текли слезы, крупные, какие-то очень уж крупные. Таких не бывает. Губы дрожали, а слезы капли на грудь Змееныша. И я вдруг испугалась, что он возьмет и воскреснет. В сказках ведь случается.
С королевичами.
А Змееныш — целый император, пусть и самозваный.
— Погоди, девонька, — тихо сказал Эдди.
— Вы его убили! — крик её отразился от стен, и люди, до того неподвижные, застывшие, словно и не люди, а восковые фигуры, очнулись.
Краем глаза я уловила движение.
И…
— Вы! Его убили! — Августа вскинула кулачки. — Они убили его! Они…
— Убили, убили, убили… — шепот разносился по залу, отражаясь от стен. И люди, все как один, поворачивались к нам.
— Что с ними? — я вдруг поняла, что револьвер — это вовсе не так и надежно.
Когда на тебя смотрят.
С ненавистью. С желанием разорвать в клочья. И главное, все-то, все, кто был в этом зале! Они ведь… они должны были очнуться! В сказках мамаши Мо, когда злого колдуна убивали, чары рассеивались.
— Похоже, пора уходить, — Чарльз попытался было поднять сестру, но та вырвалась и, извернувшись, полоснула ногтями по его лицу.
— Поздно, — Странник огляделся и сглотнул. — Я не могу стрелять в них… в женщин.
И мужчин.
Их одинаково много, и тех, и других. В белых платьях и во фраках, в лохмотьях, в которые превратились платья. Без платьев и вовсе нагие. Они окружали нас, приближаясь медленно, видом своим напоминая тех мертвяков, которых плодила пустыня.
Да чтоб их всех! Я тоже не могу в них стрелять! Они же не виноваты!
И что? Мы вот так умрем?
Глупо?
Нелепо? Страшно?
Я не хочу!
— Милисента? — Чарльз поднялся и взял меня за руку.
А что я? Я ничего. Я… я ведь не дракон. Здесь. Это там у меня и крылья, и чешуя и, наверное, даже обаяние драконье или как оно там называется. А тут… я нащупала флакон на веревочке. Может… нет, ничего.
И приближаются.
Люди-мертвецы, пусть даже пока живые. Медленно. Сбиваясь в толпу.
— Похоже, — мрачно произнес Эдди. — Вариантов не осталось. Если что… вы же помните. Я еще не шаман. Я только учусь.
— Учись скорее, — рявкнул Дик, закатывая рукава. — А то и вправду пришибем кого, неудобно потом получится…
Эдди вытащил костяную дудочку и поднес к губам.