— Аккуратнее, — предупредил Чарльз. — Эти города опасны.
— Закрыть стоит, ты прав. Но и исследовать тоже. Если отворачиваться и делать вид, будто чего-то там нет, оно ведь не исчезнет.
Наверное, он был прав, Странник императорской крови.
Но больше разговаривать не хотелось. И Чарльз молчал, подпитывая пламя силой, пока на земле не осталось ничего-то от человека, которого он ненавидел.
Наверное, ненавидел.
На душе было пусто, будто кто-то там, внутри, взял и прогрыз дыру. И когда пламя погасло, Чарльз еще долго сидел, пялясь в никуда. И заснул. А проснулся от прикосновения.
— Привет, — сказала Милисента.
Переоделась.
Ей идет этот диковатый безумный наряд. И на Востоке… на Востоке будет сложно. Там женщины не носят брюк, а еще револьверов. Точнее носят, но крохотные и в ридикюлях, а не на поясе.
— Привет, — Чарльз улыбнулся.
В Бездну первозданную этот Восток. Он ведь… он ведь может остаться в городе. Почему нет? Странник не откажет. Ему нужны будут толковые люди, а Чарльз вполне себе толковый, пусть даже и граф. Он многое знает, а чего не знает, тому научится.
Учитель?
Выпишет.
Чарльз знает, к кому обратиться.
Только вот…
— Знаешь, — он поймал руку Милисенты и посмотрел в её глаза. И дыра внутри начала затягиваться. Да и была ли она вовсе? — Я вот подумал… как ты смотришь на то, чтобы тут остаться?
— В саду? — усмехнулась она.
— В городе. Надо будет только Августу отвезти. И передать информацию. Ту, которая от Сассекса. Отчитаться. Решить кое-какие дела с наследством и вообще. И записи дедовы. Тот кристалл, что у него.
Она слушала внимательно, не перебивая.
— А потом, когда я все решу, мы вернемся.
— Сюда?
— Купим дом. И мастерскую откроем.
— И ты будешь мастерить?
— Не уверен, что получится, — подумав, признал Чарльз. — Но твой брат может. Матушку вашу сюда перевезем. Я займусь… чем-нибудь займусь. Для мага всегда занятие сыщется.
— А я?
— И ты займешься. Там… извини, там тебе будет плохо.
— На Востоке? — она села рядом, на место, где недавно был Странник. И ведь ушел, не стал будить, скотина этакая.
— Там ты задохнешься. Нет, если ты хочешь, мы попробуем, но… мне кажется, ты там не выживешь.
— А ты? Здесь? — Милисента смотрела очень внимательно. — Ты выживешь здесь?
— Вполне. Здесь… то, что я видел… такого я нигде не видел. И я сам бы хотел попробовать. Что-то другое, понимаешь? Там у нас управляющие. И с ними матушка управляется. Тавтология, но как есть. Она…
— Не обрадуется.
— Да, но… она займется Августой. Ей нужна будет помощь.
— Нужна, — Милисента помрачнела. — Она еще спит. И Эдди сказал, что будет спать долго, но еще, что тень… в общем, она, когда проснется… она может не обрадоваться. Ну, что ты её спас.
— И что делать?
— Понятия не имею, — Милисента потерла раскрытую ладонь. — Тут… я могу попробовать с кровью. На остальных-то сработало. Сиу вон даже голова не болит. Только злая очень.
— Почему.
— Потому что этот ублюдок быстро умер.
Чарльз хмыкнул. Чувства сиу он, пожалуй, разделял.
— Остальные тоже вроде в себя приходят. Их пока под охрану взяли. Всех. Будут разбираться. И… в общем, кровь все-таки помогла. Но я боюсь. Твоя сестра, она же… — Милисента очертила живот. — Беременная. Вдруг да это вредно?
— Думаешь, её одержимость будет полезнее?
— Не знаю. Твоя сестра. Тебе решать.
Если бы.
Если бы это было так просто.
Взять и решить. И чтобы всенепременно правильно. И… и что лучше? Рискнуть здоровьем и ребенком? Или разумом? Дождаться, пока она родит, но… родит ли?
И кого?
И…
Чарльз вцепился в волосы.
— Мы справимся, — тихо сказала Милисента, обняв его. — Вот увидишь. Мы со всем справимся. Вместе.
Наверное, так и надо.
— Спасибо.
— А сюда вернемся. Если захочешь. Эдди и вправду давно мастерскую хотел. А я помогать стану. Ну… если научусь с силой ладить. А то ведь нехорошо выйдет, если спалю ненароком.
И вправду нехорошо.
* * *
Дэн объявился ближе к вечеру следующего дня.
В полосатом костюме, с котелком на голове и сигарой, сопровождаемый хмурой женщиной весьма недружелюбного вида. За женщиной следовала дюжина мужчин с сундуками и саквояжами.
— Ненавижу переезды, — признался Дэн, оглядываясь.
Выглядел он усталым и бледным.
— И ненавижу политику.
Дым его сигары пополз по залу, заглушая прочие запахи. В башне прибрались, кое-как, наспех, но все одно запахи остались. Или скорее Чарльзу они мерещились повсюду.