Итак, пятница.
Родители снова дернули Раду. Теперь она стояла вместе с Женей у дверей аудитории и смотрела на часы каждые пять секунд. Ректор появился примерно через пятнадцать минут после начала. Почесал седую бороду, поправил очки. Молча открыл дверь и скрылся за ней. За ним проследовал какой-то пожилой, жабообразный член комиссии и ассистентка Ветрова. Такая худая, сутулая, с челкой.
– Я на работу опаздываю. – Шепнула Рада Жене на ухо.
– Мы здесь тоже, между прочим, работаем! – взвизгнула ассистентка, хлопнув дверью.
Ладно хоть Женю вызвали первым. Впрочем…
– А вы, молодой человек, целенаправленно к Ветрову, так ведь? – ректор в очередной раз почесал бороду и прищурился.
– Да, все верно. – Улыбнулся Женя.
– Тогда сразу вас разверну, пожалуй. В этом году он курс не набирает.
Женя вышел из аудитории. Все вокруг казалось таким нереальным. Ткни пальцем – и декорация посыплется.
– Щибаль, – прошипел он, задев плечом стену.
И снова белый шум. Как будто все звуки вокруг слились воедино.
Запахи растворимого кофе и табака словно вытолкнули его на поверхность из-под толщи воды.
Рады нигде не было. Видимо, уехала в офис. Надо успокоиться, попить горячего шоколада и дождаться ее. Или не дождаться.
Женя подошел к автомату с кофе и снеками. Тому, что рядом с табличкой «НЕ КУРИТЬ!» – той самой, о которую каждый уважающий себя студент хоть раз да тушил «бычок». Порылся в кармане. Нащупал только «сотку». Мелочью греметь не охота, но что поделать. Сахар поднять важнее. Машина зажевала купюру. И тут же выплюнула. Женя перевернул «сотку» и снова вставил. Опять выплевывает.
– В реанимации он сейчас. Не знаю, кого на роль ставить. Не спрашивай. – Очень знакомый голос за спиной едва не сорвался на крик.
Женя оглянулся. Первое, что бросилось в глаза – Тэм-о-шентер. Или просто тэм – широкий шерстяной берет с помпоном на макушке. Именно он позволял выделяться из толпы Юрию Ветрову, писателю, режиссеру и руководителю курса актерского мастерства.
– Помять надо. – Ветров взялся двумя пальцами за край купюры, которую держал Женя и потянул на себя.
– У вас все в порядке? – эти слова сами вырвались у Жени. Будто кто-то произнес их за него. А на щеках выступил горячий румянец.
– Пока не знаю. – Юрий уставился на Женю так, что у того выступил румянец на щеках. – Первый курс? Актерский? – Ветров перевел взгляд на отражение Жениного лица в стекле автомата.
Примерно через двадцать минут Женя бежал по улице. Происходящее все еще казалось ему сном. Но теперь это было осознанное сновидение. Где он, как сновидец, стоял у руля. Нельзя терять ни минуты. Впереди проба. На роль в новом спектакле. Пьеса Хэмптона. Та самая, «Полное затмение». Даже с учетом того, что это запасной состав – сон был слишком хорошим. Только бы не проснуться.
По методу Ветрова, первым этапом погружения должно стать свидание. С самым главным человеком в жизни Жени. И любого, кто хочет добиться успеха в своем деле.
Рада уже была дома и гремела посудой на кухне.
– Нуна, – Женя коснулся ее плеча.
– Чего? – Рада отложила тарелку и непонимающе взглянула на него.
– Ой, в смыле, сестрюнь, сегодня не беспокой меня, ладно?
– Опять этот слэнг. – Пробормотала Рада.
Женя проскользнул в свою комнату и закрылся изнутри.
Так, свечи в ящике стола. Нужных цветов. Травы. Воск. Зеркало…
Где же оно?
– Айщ! – у Жени перехватило дыхание от одного взгляда на пустую стену.
На этом месте еще утром висело бабушкино зеркало.
Телефон в кармане еле слышно загудел. Женя глянул на экран. В верхней части появилась надпись «Вам пришло новое сообщение в приложении НЕ_ТЕРЯТЬ_РАВНОВЕСИЕ».
* * *
– Рада, где зеркало?! – Женя метался по прихожей и распинывал обувь.
– Во-первых, успокоился! – Сестра высунулась из кухни. – Во-вторых, мама тебе новое уже заказала.
– Омо! Где, мать его, гребаное зеркало! – Женя пнул тумбочку. Ударился мизинцем ноги об угол. От боли свело зубы.
– Свою хату купи и там выеживайся! – Рада нависла над плачущим братом, который уже сидел на полу.
Женя ничего не ответил. Просто запустил пальцы в спутанные кудри и всхлипнул.