— Краснеешь? — прошептал богатый оттенками голос, запустив пальцы в мои волосы.
— Никогда бы не подумала, что ты умеешь…
Он засмеялся удивительным смехом, прижав меня к своей груди. Я поцеловала свежую татуировку на правом запястье.
Она мне очень нравилась.
— Помнишь, я говорил, сколько умею разных вещей?
— Но речь шла о готовке, — сказала я, — прости что уехала.
Андрей покачал головой.
— Все это в прошлом. Я долго думал, пытаясь разобраться в наших отношениях и как решить проблемы. Мне нравились твои волосы, — с притворной злостью проговорил он, пропуская пряди сквозь пальцы, отходя от темы, — короткие. — Меня позабавила обида в его голосе.
— Отрастут.
Я приподнялась на локте, вглядываясь в его глаза.
— …и думал?
— Твое прошлое, — от его слов я задрожала. Видя как мое тело покрывается мурашками, Андрей присел, и усадил к себе на колени. — Сейчас ты должна понять — ты не одна. У тебя есть семья.
Не находя слов, я сжала его ладонь.
— Я боялся, что ты ушла от меня навсегда, — его голос задрожал, — почему ты вернулась?
— Я больше не могла жить без тебя, — призналась я.
Казалось, он удивлен:
— Больше?
Я молчала, не зная, что ответить. Я боялась от одного неверного шага оттолкнуть его и Андрей понял это.
— Тамара, — от того, как он произнес мое имя, я посмотрела на него. Длинные волосы водопадом упали на грудь, скрывая татуировки и я, неосознанно потянулась к шелку. — Чтобы тебя не тревожило, чтобы ты не хотела спросить — я весь твой. Не бойся меня.
— Я боюсь не тебя. Я боюсь…
— Доверия, — закончил он за меня. — Ты боишься быть преданной и я понимаю почему. Но пойми — не все люди предатели. Несмотря на все сомнения, ты вернулась ко мне. Как думаешь, что я сейчас чувствую?
Я подняла бровь.
— Что?
— Умиротворение.
По мне сейчас Андрей являл образец довольного мужчины. И каким бы он соблазнительным не выглядел, надо думать о проблемах. Укутавшись в покрывало, валявшийся на полу, я вышла из комнаты.
— Ты куда? — ошеломленно кричит он. Не обращая на его крик, я прошла в свою комнату, открыла шкаф и вытащила оттуда небольшой чемодан.
— Я думал ты забрала все вещи. — Услышала я над собой голос Андрея. — Что ты ищешь?
— Важный документ.
Андрей что-то проворчал, сел рядом со мной и отодвинул от меня чемодан.
— Успокойся. Притормози.
— Нет, — говорю я, возвращая чемодан, — если я не найду бумагу, все будет кончено.
— Кончено что?
Я не ответила.
Андрей вновь выхватывает чемодан, поднимает и бросает его на кровать. Уронив руки вдоль тела, я сдалась.
— Хорошо. Что ты хочешь узнать.
— Например, что тебе понадобилось в чемодане?
Может попробовать увильнуть от ответа?
— Там хранится важная информация.
— По поводу?
Бесполезно…
— Важная.
Он нетерпеливо вздохнул.
— Сабо…
Не люблю этот тон. Я словно запрограммированный робот, не могу ему сопротивляться.
— Документы о моем прошлом. Где я провела последние годы, и какие люди за мной охотятся. Все.
Андрей не подавал никаких признаков замешательства, и это меня испугало:
— Скажи что-нибудь. Например что ты удивлен или…
— Пошли, — неожиданно сказал он, схватив меня за руку, вывел из комнаты. Размышляя над тем, что задумал Андрей, я огляделась. Дом был настолько мрачен, от чего я невольно вздрогнула. Прошли недели, проведенные вдали от малышки, я уже скучала по ней безумно. Голову посетила мысль: как чувствует себя малышка у бабушки. Когда Минаев проводил Софию, он отвез спящую Лену, укутанную в одеяло, и попросил Олю присмотреть за ней пару дней. Когда мы спустились в пыльный подвал, Минаев нащупал в стене выключатель и комнатку озарил свет.
— Что ты об этом думаешь? — спросил он, внимательно следя за выражением моего лица. Я же разглядывала комнату, не понимая, зачем он сюда привел. Изобилие пыли и паутины говорило о запущенности подвала. Сюда не спускались приблизительно несколько лет. Прикоснувшись к обветшавшей стене, я перевела взгляд на Андрея, стоявшего у западной стены, скрестив руки на груди.
Сейчас я поняла, что совершенно не знаю этого человека.
— Андрей…
Несколько лет назад я наблюдала за жизнью в тесной комнате. За мной следили множество врачей из-за одного человека. Мужчины, который являлся мне в кошмарных снах. Я хотела убежать от него, предать его, погубить. Но чтобы я не делала, какие бы планы не строила — бесполезно. Каждый день, проведенный в тесной камере, я желала выбраться на свободу, вдохнуть свежий воздух и закричать во весь голос: я свободна. Эти мечты были для меня чем-то не осуществимыми, далекими, неизбежными. Пока наконец я не получила свободу и моя жизнь превратилась игру в прятки. Прячась от прошлого, пытаясь найти место, где мне будет спокойно и без страха могла сделать шаг, я встретила его — Андрея Минаева.
Мужчина, посвятивший свою жизнь музыке. Грубый, жестокий, справедливый, любящий. Его качества можно перечислять до бесконечности и на тот момент я была уверена, что знаю его. Знаю как саму себя. Я ошибалась. Андрей сказал, что между нами не должно быть тайн, которые приведут к очередным ссорам, недопониманию и губительным последствиям.
— Это ты скрывал от меня?
Улыбка сползла с его лица, сунув руки в карманы брюк, Андрей коротко кивнул, предоставив мне самой разгадать клубок тайн.
— Как давно?
Он раздумывал над ответом несколько секунд:
— Несколько лет. Два или три года. Точно не помню.
— И из-за этого ты пропадал днями и ночами?
Он коротко кивнул. Не смущенный моим разглядыванием, он подошел к восточной двери и с ужасным звуком открыл ее. То что я увидела поразило меня еще больше. Я считала в особняке по меньшей мере одна тайная комната, где Андрей хранил вещи связанные с карьерой музыканта и женой — Оксаной. Здесь же были множество музыкальных инструментов, сотни гитар.
Всюду валялись инструменты, листки бумаг, чертежи. Но не это поразило меня: чертеж висевший во всю восточную стену поражал размерами. Моя рука невольно поднялась, прикасаясь к бумаге, обводя контуры графита. Восхитительно. Да и сама комната походила на музыкальный класс.
— Музыкальная школа «Еще не поздно». О, Андрей!
Я посмотрела на него с восхищением.
— Это потрясающе! Она великолепна. И все здесь…это ведь и школа тоже. Комната, да?
Это многое объясняет: его внезапные исчезновения, продолжительные командировки.
Все.
— Была, — произнес он, ничуть не смутившись, — до тех пор, пока ты не приехала в мой дом, и не пришлось прикрыть школу.
Я моргнула.
— Пришлось? Но почему?
— Я не знал, как ты бы отреагировала и что ты знаешь обо мне. Знаешь, — проговорил он, окинув комнату взглядом, — я знал, что это место придется прикрыть. Поэтому построил школу в другом месте. Стены не достаточно толстые, чтобы замаскировать звуки музыки и врать с каждым разом становилось труднее. Не представляешь, что мне приходилось говорить соседям, когда они ночью слышали…
— Стоп. Стоп. Стоп.
Теперь я понимала, почему он скрывал от меня правду своих ночных вылазок. Но не понимала одного.
— Тогда почему позволил мне думать, будто связан с бандитами?
Уголки его губ приподнялись в презрительной усмешке, а его поза говорила о том, какой он крутой парень и весь мир принадлежит ему.
Мерзавец!
Андрей щелкнул меня по носу.
— За это я чувствую вину.
— Вот уж нет.
— Я никогда не давал тебе повода думать об этом. Вспомни, что тебе говорил Дмитрий по поводу моего отсутствия, — смеясь, запротестовал он.
— Он повторял одно: он в темных делишках.