Горячим энтузиастам космических причин скептики противопоставили неумолимые возражения: концентрации иридия могут быть не метеоритного, а вулканического — земного происхождения, и распространены они обычно лишь в некоторых районах. Да и обязательно ли нужны быстрые климатические «почти катастрофы», чтобы объяснить неравномерный ход истории жизни? В биосфере все многообразие организмов прочно связано взаимными связями друг с другом и с условиями среды обитания. Нарушение какой-то одной важной взаимосвязи может сыграть роль спускового механизма и в результате быстрой цепной реакции привести к «перевороту» в мире организмов.
Мы попытались здесь разобраться в причинах одного из самых грандиозных событий в истории жизни на нашей планете, произошедшего на рубеже палеозойской и мезозойской эр. Что-то из сказанного выше можно считать достаточно вероятным. И все же вопросов гораздо больше чем ответов. Путь к разгадке пролегает через изучение сложной цепи взаимосвязей в биосфере. Автор хочет надеяться, что среди читателей этой книги найдутся те, кто устремится по этому пути.
Для чего все это?
Зачем тратить средства и время на изучение существ давно исчезнувших с лица земли? Разве окаменелости не более, чем просто курьезные вещи. В лучшем случае их можно ради любопытства собрать в музейных витринах. Один молодой человек, имевший отношение к реактивным двигателям, узнав, что я палеонтолог, сказал снисходительно: «Ну что же, и мелочи нужны». А между тем, самое элементарное знакомство с проблемами этой науки убеждает, что она существует отнюдь не ради любопытства. С изучением истории жизни были и еще будут связаны судьбы человечества.
Судя по находкам на палеолитических стоянках, на окаменелости обратил внимание еще первобытный человек. Но лишь в XVIII веке было в достаточной мере осознанно, что это минерализованные остатки ранее обитавших на земле организмов. Девятнадцатый век позволил наконец оценить их значение. Они дали возможность прочесть реальную историю жизни на нашей планете, сменившую в науке почерпнутые из священного писания представления. Девятнадцатый век принес победу эволюционному учению в биологии и естествознании в целом. Ч. Дарвин среди трех китов, на которых зиждется теория эволюции органического мира, наряду со сравнительной анатомией и эмбриологией (наукой об индивидуальном развитии) назвал палеонтологию. Последовательность событий в истории жизни оказалась практически наиболее удобными геологическими часами, а взаимосвязь строения тела организмов с условиями среды их обитания позволила использовать окаменелости для реконструкции физико-географических обстановок прошлого. Палеонтология и по сей день остается важным оружием в решении этих двух обязательных не только в теоретических исследованиях истории Земли, но и при поисках полезных ископаемых задач — оценке геологического возраста и определении условий среды.
Но все это проблемы, решавшиеся еще в XIX веке. А как же сейчас? Нередко приходится слышать, что палеонтология относится к числу наук отживших. Однако старые проблемы и ныне не утратили актуальности. Они стали решаться более углубленно, приобрели совершенно новые аспекты. Более того, у палеонтологии открылись новые горизонты.