— А вдруг придется мчать в Стамбул? — ужаснулась жена.
— Ни за что! — горячо взбунтовался муж. — Если итальянцев я заранее недолюбливаю, то мусульман боюсь до жути! И ничего путнего там сотворить не смогу…
Не желая бередить раны Летиции Брока и Франсуазы де Линьер (матери Даву) Антон за три дня пребывания в Равьере за порог дома так и не вышел, да и в нем преимущественно пребывал в постели в компании с «недомогающей» Констанс. В день отъезда Констанция вдруг высказала наболевшее:
— Тебя в прошедшие полгода наверняка домогались женщины…
Антон поднял вопросительно брови и с этим выражением стал смотреть ей в лицо. Тогда она продолжила:
— И в Италии этой домогательства будут. Постарайся хотя бы, чтобы твой выбор пал на достойную любви даму…
Антон укоризненно покачал головой и сказал:
— Твой упрек попал на едва зажившую язву. Дамы действительно бросали в мою сторону благосклонные взоры, но только они по возрасту годились мне в матери. В результате из Лондона мне пришлось фактически бежать, так как перезрелая агентесса пригрозила сдать меня властям как шпиона. И я решил на новом месте не заводить агентов среди женщин — достаточно будет и мужчин…
— Но разве ты не будешь вращаться среди придворных?
— Исключено, — снисходительно заверил Антон. — Каролина Австрийская известна неприязнью к простолюдинам и в своем дворце терпит только прислугу из них.
— А как же она принимает французского посла?
— Наш посол имеет титул маркиза, а я буду действовать из тени…
Глава пятьдесят шестая. Авиньонские встречи
В счастливом прошлом Антон Вербицкий побывал в круизе по Средиземному морю, и хоть шторм ему пережить не довелось, но для неприятных эмоций от моря хватило и зыби. Так что он решил добираться до Неаполя кружным путем, но посуху, дилижансами.
На пятый день пути (с ночевками в Авалоне, Шалон-сюр-Соне, Лионе и Валансе) дилижанс Париж-Марсель прибыл поздним мартовским вечером в Авиньон, где Антону требовалось пересесть на другой дилижанс, следующий в Геную. Переночевав и позавтракав на постоялом дворе, он сунулся в размещенную здесь же контору дилижансов, но свободное место в веренице ежедневных карет оказалось лишь на завтра. «И слава богу! — отреагировал попаданец. — Хоть ягодицы мои полноценно отдохнут от десятичасового сидения на тряской скамье…»
Он пошел бродить по городу как взаправдашний турист и начал с папского дворца. Да, да, юные незнайки, был такой период в католицизме (70 лет в 14 веке), когда в борьбе за папский престол побеждали подряд кардиналы из Франции, которые резонно решили перенести резиденцию Папы в родную страну. Для этой цели они избрали город Авиньон, где был построен папский дворец, укрывшийся за мощными крепостными стенами. Осмотр «дворца» подтвердил первое впечатление Антона: не всякий замок может поспорить с этим сооружением. Потом он вышел к развалинам гладиаторского цирка, очень похожего на римский Колизей, но все-таки пониже и вспомнил, что в 21 веке здесь регулярно ставились оперы на свежем воздухе, привлекавшие большое число меломанов со всей Европы. На одной из центральных площадей города Антон обнаружил театр, в афише которого на сегодняшний вечер значилась комедия Гольдони «Слуга двух господ». Он спросил в кассе наличие билетов, получил положительный ответ и решил вновь развлечься этим веселым спектаклем, виденным им и в Малом театре и в киноверсии («Труффальдино из Бергамо»).
Вечером он явился в театр в облачении светского человека (черные камзол и кюлоты из бархата, белые чулки, брыжжи и шейный платок) и был тотчас примечен большинством дам и их ревнивыми мужьями. Изобразив лицом кирпич, он проследовал в буфет, заказал бокал лафита (красное бордо высшего сорта) и стал легонько его попивать, созерцая публику. В буфете преобладали, конечно, буржуа, которые вполне освоились с ролью новых хозяев жизни: блестели глазами, похохатывали и говорили, говорили, говорили. Их дамы почти поголовно явились с веерами, из-за которых так удобно рассматривать интересных мужчин или находить изъяны в туалетах удачливых соперниц… Антон неспешно переводил взгляд от одного женского личика к другому и пришел к трем выводам: 1) в Авиньоне преобладают брюнетки; 2) пылкость в их глазах доминирует над интеллектом; 3) похоть, похоже, исчезла из его головы. Впрочем, одной молоденькой даме, мило покрасневшей под его взглядом, он поощрительно улыбнулся.
Но вот прозвучал призывный звонок, и публика потянулась в зрительный зал. И зал этот Антона очень удивил: в партере стояли ряды кресел, на каждом из которых был подписан номер! Ай да Авиньон, утер нос Парижу и Лондону! Сверившись с билетом, он занял свое место, и оказалось, что слева от него сидит та самая легко смущающаяся фемина! Он покосился на нее, она на него и они оба слегка заулыбались (она опять с густым румянцем). И тут их намечающуюся идиллию разрушил солидный муж дамы, потребовавший, чтобы она пересела на его место. Усаживаясь рядом с Антоном, он грозно на него посмотрел и даже засопел, потом отвернулся и более на соседа не отвлекался.