О, легки на помине. Сейчас объясняться придется, кучу бумаг писать, доказывать, что не верблюд… В магазин влетел бледный, всклокоченный молодой человек в милицейском бушлате с лейтенантскими погонами, без фуражки.
Даша шагнула вперед:
– Доброе утро. Тут у нас двойное чепэ…
– Мертвяки есть?! – прямо в лицо крикнул ей лейтенант.
Даша увидела его глаза, совершенно безумные, потом – в правой руке пистолет.
Мамочки, только этого не хватало! Псих он, что ли? Сейчас начнет стрелять! Что делать? Так, спокойно… подойти ближе, тогда есть шанс, не глядеть в глаза, рассеянно смотреть в центр груди… шаг навстречу, улыбка, руки перед собой, главное – уловить начало движения…
– Вот, пожалуйста, смотрите сами. – Приветливый тон, плавный жест рукой, через линию взгляда – чтобы «зацепить», пол-оборота, левая совсем рядом с его вооруженной рукой, подшаг, и…
И в тот момент, когда Даша хотела провести прием, лейтенант с рычанием рванулся вперед, подскочил к «пленным» в углу, заглядывая им в глаза. Топор, подумала Даша. Сзади, пока он занят. Но мысль о том, что ей сейчас придется сделать, ее остановила. Нет, она не сможет ударить сзади топором по голове живого человека, даже обухом. Была бы дубинка – еще ничего. Надо шокером…
В этот момент лейтенант выпрямился, вытянул руку с пистолетом и быстро выстрелил два раза – в голову обоим связанным существам. Это произошло так быстро, что Даша ничего не успела сделать, она лишь подскочила к подоконнику и схватила топор. Сомнений уже не осталось: перед ней спятивший милиционер с оружием, только что, на ее глазах, хладнокровно убивший двух беззащитных… людей? Ну все равно – беззащитных существ, пусть даже и преступников. Сумасшедший убийца, вооруженный… Сколько у него еще патронов? Может, он уже успел еще кого-то убить? Но понятно – сейчас он продолжит убивать. И начнет с нее.
Даша схватила топор, лезвием от себя, по-боевому. Она шагнула, разворачивая корпус для удара и вынося левую руку вперед для противовеса.
В этот момент лейтенант обернулся.
Ударить Даша не успела – он смотрел ей прямо в глаза. Пистолет держал в опущенной руке, а в глазах не было никакого безумия, скорее невыразимая тоска.
– Стой! Брось пистолет!
Лейтенант грустно улыбнулся, но пистолета не бросил, лишь сунул в кобуру и примирительно поднял ладони:
– Успокойтесь… успокойтесь, уже никто стрелять не будет. Я все объясню. Где начальство?
– Здесь.
О, подумала Даша, вот и отлично – тетя Клава приехала. Директора действительно звали Клавдия Ивановна, и директором она была еще с прежних времен. Ну и хорошо, пусть разбирается. Топор опустила, однако из руки не выпускала – пока. Все-таки этот симпатичный лейтенант с приятным голосом – преступник и убийца. И если он попытается достать пистолет… нет, конечно, по голове она его не ударит, но вот кисть обухом приложит. И вообще… Так что лучше бы ему вести себя смирно…
– Молодой человек, что тут происходит? Потрудитесь объяснить. – Тетя Клава сразу взяла быка за рога. – Кто вы такой и что, собственно, творится?
– Лейтенант Галлер, Центральное РУВД. Соберите персонал на инструктаж.
– Все здесь. Девочки, подойдите, – позвала кассиршу и продавца тетя Клава.
Те, боязливо поджимаясь и старясь не смотреть на лежащих в углу убитых, подошли ближе.
– Еще есть кто-нибудь?
– Нет.
Даша хотела сказать, что Петрович в разделке «лечится», но решила, что лучше его не палить, – кто знает, сколько он там уже «вылечил» и чем все это закончится. Пусть лечится. Ему, если что, потом расскажем.
– ЭТИ, – жест в ту строну, куда все старательно не смотрели, – кого-нибудь трогали? Или их кто-нибудь?
– Я.
Лейтенант повернулся к ней СЛИШКОМ резко – но Даша уже стояла перед ним, закрывая остальных. Рука лейтенанта уже на кобуре – ну, красавчик, этого ты не успеешь. Только дернешься – обушком снесу тебе колено, «мяу» сказать не успеешь: топорик-то внизу, ты про него и думать забыл…
– Они вас укусили или оцарапали?
– Нет, я их просто вязала… – Даша осеклась, вспомнив о Петровиче. Говорить, нет? Не успела, лейтенант перебил ее:
– Ран нет? Отлично! Тогда все нормально… Остальные не контактировали?
Все подтвердили, что не контактировали. Даша все не решалась сказать о Петровиче. Она спросила лейтенанта:
– А в чем дело? Что вообще происходит?