Никто больше толком не знает, где находится фронт. Передовой больше нет, остались только грязь и… партизаны.
24 октября
Когда мы въехали в деревню, пространство вокруг освещал горящий сарай. В ночном сумраке виднелись избы с покрытыми дранкой крышами. Из маленьких окон струился слабый свет. Людей не видно. В зловещей тишине мы, хлюпая сапогами, пробирались по утопающей в грязи деревенской улице. Потом остановились на небольшом пустыре, в мерцающем свете соседних изб. Я вместе с Готфридом и тремя другими товарищами поселился в небольшом доме. Старый крестьянин, которого мы разбудили стуком, широко распахнул дверь, на его бородатом лице промелькнула дружелюбная усмешка. Он принес нам несколько тюков соломы, после чего улегся на печь к своей жене. Утром я увидел, как старик в каком-то грязном тулупе вышел к входной двери, погасив масляную лампу, которая всю ночь горела перед иконкой. Позже, примерно через час, мы все тоже встали, и хозяин дома обратился к нам с целой речью, но мы толком ничего не разобрали. Он представил нам свое семейство. Нас тепло приветствовала женщина. Ее дочка, маленькая Настя, с красивыми карими глазами и по-детски задорным, звонким голосом, вскоре уже помогала матери по дому. Ее сестра (Талия, 7 лет) весело прыгала вокруг и всегда была не прочь с нами подурачиться.
26 октября
Тихий воскресный день.
Опять дождь. Утопаем по колено в грязи. О том, что будет дальше, лучше пока не думать…
27 октября
После беспокойной дождливой ночи утром дует свежий ветер, небо голубое, солнечно. Мы снова надеемся, что двинемся дальше.
Талия бегает по комнате в одной тоненькой рубашке. В ней же она выскакивает и на мороз. И хоть бы что! Насколько же закалены эти русские! Им не знакомы неврозы, пожирающие тебя изнутри, эти люди чуть ли не в бешенстве кидаются друг на друга, орут, а пару минут спустя вдруг утихомириваются и снова – друзья неразлейвода, будто ничего и не было.
Перед тем как вынуть свежий хлеб из печи, женщина крестится.
Таня записывает в мой дневник несколько слов. Таня – это взрослая женщина, хозяйка дома. К нам она относится так заботливо, так по-матерински, как будто все мы – ее дети.
28 октября
В половине седьмого утра продолжаем поход и движемся дальше. Таня, Настя и Талия плачут. Николай, старик, провожает нас до окраины деревни, а потом еще долго машет нам вслед.
29 октября
Короткий отдых в другой деревне. Греемся в доме у одной дружелюбной семьи. Ухоженная женщина, смышленые дети. Отец на фронте, где-то воюет с нашими. Дети немного говорят по-немецки. Что они знают о войне?
В полдень заезжаем в деревню, где снова размещаемся у местных. Хозяйка – молодая женщина с трехлетним ребенком…
30 октября
Снова лил беспрерывный дождь, хотя потом наконец-то подморозило. В пути машины постоянно вязнут в грязи. О продвижении вперед пока думать нечего. Почта не работает: к нам ничего не приходит, и от нас тоже ничего никуда не отправить…
Мы словно на краю света: здесь нет ни деревьев, ни кустарника, везде бесконечная грязь, никаких дорог. И посреди всего – небольшие хижины, словно выросшие из земли, – да, именно выросшие, потому что они кажутся нам какими-то огромными серыми грибами. Еды мало. Мы голодаем. Но настроение хорошее. Мы снова вместе с Готфридом.
31 октября
У меня, как назло, понос. Кишечный катар, как отмечает врач. Всех страдающих желудочными и кишечными расстройствами помещают в отдельное помещение. Люди здесь доверчивые и очень набожные. Старшая дочь местного хозяина еще не замужем. Она часто молится перед святым образом, иконой, перед которой горит масляная лампадка…
1 ноября
Местные жители всегда счастливы, они умеют смеяться и вовсе не смотрят на нас как волки. Бедолаги, они ведь ничего здесь не видят, у них нет ни радио, ни кино, они даже в городе-то никогда не были. Я беседую с дочерью хозяина, Анной (она действительно красива), рассказываю о больших немецких городах и спрашиваю, почему она не хочет уехать из этих скудных мест. Она отмахивается, указывает на мать, на братьев и сестер и объясняет, что и так счастлива среди своих родных. У этих людей есть лишь стремление любить друг друга и быть рядом, и я считаю, что в каком-то смысле они вполне обеспечены и счастливы. Но до конца нам этого все равно не понять…
2 ноября