Но этого Жаннет делать не пришлось, покольку шампунь полетел на пол, закончив свою жизнь, разбившись об кафель и разбрызгав вокруг черную пену.
— Три тысячи чертей, у тебя руки из какого места растут?!
— Жаннет, а ты уверенна, что это действительно был шампунь, а например, не средство для чистки труб?
— Да уверена. И не разговаривай, повернувшись спиной. Либо выйди, либо повернись.
Шус предпочел первый вариант и как ошпаренный вылетел из ванной. Не то чтобы он был аскетом-отшельником, отрицающим любые межполовые отношения, уверенным, что женщина — это «греховный сосуд» и в душе желающим предать огню всех этих «бесовок-искусительниц», включая грудных младенцев и разваливающихся старух. Нет, просто он… не привык к подобным нравам и если уж на то пошло, намекам. К тому же Втри успела выдрессировать Шуса так, что он и пикнуть на эту тему не смел. К тому же его ждали интеллектуальные изыскания. Как заставить работать эту штуковину?
Он сел перед «окном» в той же позе, что и до того, как его позвала Жаннет. После довольно долгих раздумий Шус решил обследовать прибор на предмет кнопок и рычагов.
Сзади из «окна» выходили какие-то провода, которое Шус решил не трогать, посчитав, что управление должно производиться проще. Справа, на боковой стороне, обнаружилось несколько кнопок. Впрочем, последовательное нажатие на них, а также нажатие в разнообразных комбинациях не дали никакого эффекта. Шус опять сел перед «окном» скрестив ноги. Последний и наиболее радикальный способ, а именно забрасывание прибора огненными шарами, казался Шусу все более и более заманчивым, но он сдержался и решил повторить процедуру нажатия на кнопки еще раз.
Собственно, за этим занятием его и застала Жаннет. Она появилась из ванной в махровом халате, а волосы скрывались под плохо скрученной чалмой, созданной из махрового же полотенца.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась она.
— А-а, не мешай, я сейчас включу его, — ответил Шус решивший во что бы то не стало разобраться с этой штуковиной.
— Что ты интересно собираешься включать, если телевизор выключен из розетки!
— А-а… ну… из какой розетки?
Жаннет, ничего не говоря подошла к телевизору и воткнула один из проводов, идущих из него, в маленькую коробочку. Телевизор издал тихий вздох, загорелся и показал весьма содержательную картину: россыпь точек разных оттенков серого. Жаннет нажала на одну из кнопок, с которыми воевал Шус. Телевизор радовал постоянством.
— Черт, у них еще и телевизор не работает. Вот объясни мне, Юр, ты что, вылез из какой-то глухой деревни? — задала риторический вопрос Жаннет.
— Нет.
— Хотя… на кого, ты говорил, учился?
— На… историка, — с небольшой задержкой, вспоминая собственную легенду, ответил Шус.
— Ну, тогда это все объясняет!
— Прости, что объясняет?
— То, что ты такой дурак. Что с тебя взять… гуманитарий чистейший воды! — сказала, как припечатала Жаннет.
— Гуму кто? — поинтересовался Шус обиженным голосом. Он не понял, что это за странное слово, но был почти уверен, что это какое-то особо изощренное ругательство и скорее всего весьма обидное.
— Гу-ма-ни-та-рий. А кто, по-твоему?
— Ну может, просто Шус, в смысле Юра.
— Одно не противоречит другому. Ладно, собирайся, скоро пойдем, — с этими словами Жаннет направилась к своей сумке, так и стоящей на пороге. Шус же вернулся к окну, разглядывать весьма поучительное и занимательное действо, разворачивающееся там.
Там действительно происходило нечто не совсем обычное. Хотя, учитывая то, что по более ранним наблюдениям Шус сделал вывод, что о правилах дорожного движения здесь и не слышали, поразительно, что это случилось только теперь.
Один из автомобилей врезался в зад другого, грузового, везущего на прицепе ящики с поросятами. Возница грузовика вылез из своего автомобиля и уже хотел выволочь за шкирку поддавшего ему под зад, но тот уже и сам выбрался. Они начали выяснять отношения, отдельные слова долетали даже до слуха Шуса, но продолжалось это не очень долго. Во второй автомобиль врезался третий. Причем, опровергая все законы физики, каким-то образом умудрился использовать препятствие как трамплин и приземлился на крышу автомобиля, продавив ее. К счастью для поросят, дверь прицепа открылась несколько раньше и последние быстро разбегались по улице, создавая еще большую сумятицу.
— Жаннет, — нарушил тишину Шус, — а кем ты меня назвала, гу-му-ни-та-рий, кажется?
— Это довольно долго объяснять, легче показать.
— А… а почему та штука не хотела включаться?
— Вот! Именно вот он, пример!
— Я что-то не то сказал?
— Именно то. Для вас, гуманитариев, техника, как магия, а физические законы — сакральные знания. Ну так ты идешь или так и собираешься наслаждаться этим потрясающим видом?
— А нет, я иду.
Жаннет, уже вполне одетая, вышла из номера и демонстративно собиралась закрывать дверь, хотя это никоим образом не остановило бы Шуса, разве что она подперла бы дверь бревном. Вся электроника, заключенная в ее недра, была в столь же плачевном состоянии, что и вчера. Сумка и портфель стояли на пороге, дожидаясь своего носильщика. Шус скорбно вздохнул.
Выйти из гостиницы оказалось довольно-таки сложно. Происшествие, наблюдаемое Шусом из окна, было в самом разгаре. Один из поросят с визгом, претендующим на рев хряка, которым поросенок вряд ли когда-нибудь станет, проскакал прямо перед Жаннет, выходящей из дверей. Та отпрянула, уткнувшись спиной в Шуса, которой устоял разве что чудом.
Сразу после этого в кучу-малу автомобилей впилился новый клиент завода вторичной переработки. Совершив красивый переворот через левый бок, он приземлися на крышу и прокатился еще несколько метров на ней, прекратив свое передвижение, лишь врезавшись в стену дома. Двое первых водителей до сих пор ругались, активно размахивая руками, не обращая внимания на творящийся вокруг беспорядок. Водители автомобилей, застрявших в пробке благодаря аварии, недовольно гудели, а пара-тройка выбралась из своих автомобилей, чтобы выяснить, «а, что собственно произошло», а когда выяснят, то «помочь советом» приглянувшемуся спорщику. Один, особо граждански ответственный советчик прихватил с собой небольшой, но вполне внушительный металлический ломик. Но тут раздался гул сирен, оповестивший, насколько понял Шус, о приезде органов власти. Наряд полицейских в форме мышиного цвета направился в центр заварушки с весьма решительным видом, собравшись успокоить всех.
Жаннет довольно быстро, вдоль стеночки, прокрадывалась в противоположную сторону от служителей правосудия. Не то, чтобы у нее были какие-то проблемы с местной властью, просто никому не улыбается провести ближайший, только что начавшийся день, в уютной камере с бетонными потолком, полом и четырьмя стенами в компании дюжины-другой товарищей по несчастью. Шус не отставал от нее ни на пядь.
Только через квартал Жаннет перешла на обычный шаг.
— Три тысячи чертей, придется обходить вокруг! — скорее разговаривая сама с собой чем с Шусом, ругнулась Жаннет, но Шус решил, что обращаются к нему и решили задать вопрос, находящийся в его собственной десятке популярнейших:
— А куда мы идем?
— К Рамазану. Я тебе вроде бы про него говорила, это на базаре.
Базар показался Шусу еще более шумным, пестрым и огромным, чем вчера. Со слов Жаннет выходило, что вчера он видел уже закрывающийся рынок, к тому же не в базарный день, а вот сегодня как раз таки день базарный, и ближе к полудню базар порта «Атлантика» предстанет перед Шусом во всей красе. От такого обещания Шус ужаснулся, с трудом проглотил комок, вставший в горле и еще крепче схватился за сумку и портфель. Как-никак в последнем — целое состояние.
Лавка Рамазана находилась на относительно тихой, боковой улочке на втором этаже.
— Юр, ты постой здесь, а я пойду.
— А как же…
— Не беспокойся, портфель я могу и сама донести.