— Не беспокойся, Шус. Без твоего собственного желания, по крайней мере, пока ты в здравом рассудке и твердой памяти и не спишь, ты не угодишь в другой мир. И не надо из моих слов делать вывод, что тебе больше не надо спать.
— Понятно, директор… А почему я попал именно туда, куда я попал?
— Да откуда я знаю. В коридоре между мирами все зависит от твоих желаний, в том числе и подсознательных, ну и везения, разумеется.
— А зачем вы позвали меня, директор? Вы хотели…
— Я хотел тебе сказать кое-что. Помнишь ТВ шары?
— Это такие стеклянные шары, с помощью которых можно видеть кого-нибудь на расстоянии?
— Да, именно они. Помнишь, ты предложил показывать с помощью них театральные представления?
— Нет. А я такое говорил?
— Можешь мне поверить. Ну так вот, я передал эту идею ее изобретателям. И она им понравилась. У них уже были некоторые разработки по передаче с одного ТВ шара на несколько других, но они не могли придумать, для чего это можно применить, а ты подсказал им идею. Они хотели с тобой встретиться и обсудить твою долю.
— Долю?
— Да, они думают, что это можно пустить в продажу. Вроде бы они даже смогли заинтересовать какого-то купца, хотя я не уверен.
— И зачем же я им нужен?
— Они хотели бы, чтобы ты более точно обрисовал свою идею. Они хотели бы с тобой сотрудничать, что, естественно не останется неоплаченным.
— Оплаченным? — произнес чей-то голос и этот голос принадлежал не Фамберу, а поскольку Шус так и не вернулся на диван, этот голос не мог принадлежать никому другому, кроме Втри.
Втри слабо пошевелилась и открыла глаза. Еще слегка мутным взором она осмотрела помещение. Ее взгляд задержался на директоре и ее лицо просветлело.
— А-а… директор, это вы? Так мы вернулись?!
Она подалась вперед, что заставило простыню, которая пусть и неплотно, но зарывала все, что нужно, начать сползать.
Лица всех троих представителей мужского пола начали наливаться краской, а на лицах появилось одно и тоже, пусть и невольное выражение.
— Что это вы на меня так смотрите? — Втри непонимающе обвела всех троих взглядом, куда вы…
Только теперь она заметила, куда они уставились, посмотрела туда же, что оказалось как раз вовремя. В последнюю секунду она подхватила простынку.
— Это что здесь происходит? Да как вы посмели! Да я вас…
— Успокойся, Втри, — спокойно ответил ей Сэйлэнар, — не знаю в чем дело, но Фамбер и Шус так принесли тебя из другого мира. Тебе незачем беспокоиться, я уверен.
— Ах вы уверены! Видела я КАК вы уверены! Вы сказали, Шус? — Втри устремила свой полыхающий справедливым гневом взор в строну Шуса, а в ее руке, не в той, которой она придерживала свою единственную одежду, как бы случайно заполыхал огненный шар, Шус?!
— Я? я не причем, я вообще в другом месте был, — начал оправдываться Шус, совершая тактический маневр и отходя к креслу директора, но Втри, даже не дождавшись, пока Шус закончит бросила свой огненный шар, — тебя учитель снял и замотал в эту тряпку. Меня там не было, клянусь! — продолжил Шус уже из-за спинки кресла Сэйлэнара.
— Профессор? — Втри мгновенно переключилась на новую цель, забыв о Шусе. Она развернула голову к Фамберу. Тот до сих пор сидел на том же диване, о чем тут же пожалел.
— Втри, это не то, о чем ты подумала, — затараторил Фамбер, вжимаясь в спинку дивана и пытаясь просочиться сквозь него, я не хотел. Просто, понимаешь, было такое положение…
— Чего вы не хотели, профессор?! — Втри встала и надвинулась на Фамбера как богиня Немезида, без разбору косившая жителей Эллады.
— Я я…просто была такая ситуация, так получилась…
— Вы! — в Фабера полетел огненный шар, но он в последний момент крайне неловко перевернулся через спинку и огненный шар подпалил только края его мантии и выжег приличную дыру в представителе мебели для дома.
В это время Сэйлэнар, перелезший за свое же кресло, обратился к Шусу.
— Шус, послушай. Пока они тут разбираются, тебе стоило бы сходить кое-куда.
— А как же учитель? Может, Втри того?
— Не надо ее «того». Все равно ничего не получится. Девушка в гневе — это страшное дело. Ну так пойдешь или хочешь остаться здесь?
— Куда?
— На кладбище университета. Знаешь, где это?
— Да, проходил мимо пару раз. А зачем?
— Сам узнаешь. И еще, сними эту куртку. Как ты до сих пор не сварился? Лето же в самом разгаре.
— Как это, в самом разгаре?
— Ты все поймешь, иди.
— Хорошо, директор.
От куртки Шус решил избавиться прямо здесь. Действительно, как он до сих пор в ней сидел? После чего, где по-пластунски, где короткими пробежками, чудом спасшись от нескольких шаров и выбросов чистой энергии, выбрался из кабинета директора, ставшего неожиданно полем боя или точнее полем избиения невинных агнцев в лице отдельно взятого профессора практического управления стихиями. Успокоился он только после того, как покинул кабинет уволенного почти сто лет назад секретаря.
Университет был почти пуст, что и не удивительно, учитывая, что по расчетам Шуса уже должны были начаться каникулы, а туристы видно прохлаждались в питейных и едальных заведениях. На улице была просто адская жара, и не одного облачка на небе. Для Шуса терпеть ее было раза в два сложнее, чем обычно, учитывая, что каких-нибудь полчаса назад он находился неизвестно в какой вселенной, на планете, местонахождение которой Шус представлял тоже весьма смутно, в самый разгар тамошней зимы.
Кладбище находилось в небольшом парке университета, в котором любили гулять влюбленные парочки. Несмотря на то, что в Лендале хоронили самым обычным способом, то есть запихивали усопшего в горб и клали этот гроб в ямку два на полтора, в университете придерживались более гигиенично способа, то есть здесь в обычае была кремация, что позволяло не занимать много места. Урны с прахом просто ставили в стену. Однако для того, чтобы удостоиться этой чести, нужно было стать либо профессором университета и умереть только после того, как прослужил во благо науки несколько десятилетий, либо открыть протон, изобрети вечный двигатель или еще что-нибудь в этом роде, либо оказаться студентом, умершим в стенах университета, у которого нет никаких родственников, знакомых и уж, не дай боги, фамильных склепов. Да и при этом должно было быть соблюдено несколько условий. Во-первых, студент не должен был быть отчислен на момент смерти. Во-вторых, он должен был быть круглым сиротой, и в-третьих, умереть не из-за собственной неосторожности и халатности при проведении кого-нибудь опыта, например не вылить ведро серной кислоты в жбан воды.
При соблюдении всех этих условий несчастного хоронили в на самом нижнем уровне стены, почти на уровне земли.
«Но все таки, зачем директор меня туда послал?» — раздумывал про себя Шус, уже добравшись парка, — «Если бы, например, умер Эсиланс, ректор университета, вряд ли бы Сэйлэнар сидел в своем кабинете, а если бы умер Чистелен, вряд ли Сэйлэнар посылал бы меня. В конце концов, зачем? Может, там случайно восстали из мертвых древние и весьма могучие маги, но как бы они восстали, если от их тел осталась только кучка пепла. Даже никаких костей. И в конце концов, если они все же восстали, как делу может помочь он, Шус, ведь он не такой великий герой. И он только что вернулся боги знают откуда, а его сразу же посылают спасать мир? Это же не честно, дайте герою хоть чуть-чуть отдохнуть!»
Пока Шус размышлял, зачем он идет туда, куда он идет, он уже дошел туда, куда он шел. Около стены из гранита выстой чуть больше человеческого роста, с прикрепленными с лицевой стороны табличками с именами, собралась небольшая толпа. По правде сказать, ее и толпой был сложно назвать. Так, человек десять-пятнадцать и почему-то почти все знакомые лица. Там были Еле, Майклус, однокурсник Шуса, с которым тот успел познакомиться в последний день, еще пяток человек с второй ступени факультета практического использования магии и пара парней с второго второй общей ступени, с которыми Шус успел сдружиться, пока в течение года изучал общеобразовательные предметы, штук шесть девушек, которых Шус если и видел, то не помнил, где. Что-то говорило ему, что они подруги Втри, но он не был в этом уверен. Стояли они все, обернувшись к мужчине средних лет. Он был в черной сутане с вышивкой из золотых ниток. На ней присутствовали два голубя, взявшие друг друга за крылья, череп на фоне луча, пробивающегося сквозь облако, а посередине — младенец, протягивающий одну руку вверх, а другой прикрывающий то, что в таком юном возрасте прикрывать совсем не обязательно. Этот человек в сутане был чиновник ритуальных служб. Поскольку Лендал — интернациональный город, в котором перемешена масса людей и религий, законные ритуалы типа женитьбы и похорон проводили там не священники какой-либо религии, а чиновники, подписывавшие все необходимые бумаги и проводившие все необходимые обряды: например, они говорили последнее слово об усопшем.