— А-а… — встрепенулся Мелирленс, который со слов «в наше время не осталось место для подвига» перестал слушать разглагольствования этого принца, — да, конечно. Вы правы.
— Сударь, — после короткого молчания, произнес юноша, переживающий тяжелейшую форму несовместимости с миром и технологиями, — почему-то я уверен, что вы не тот, кем вы кажетесь.
— А кем я вам кажусь? — не долго думая спросил Мелирленс.
— Вы крайне похожи на башмачника или купца.
«Башмачника?!» — подумал Мелирленс, — «это где он выкопал башмачников, носящих милицейскую форму под кожаным плащом».
— По вашему лицу я вижу, что вас оскорбляет сравнение с низкими мастеровыми. Нет, не говорите, кто вы на самом деле. Пусть в этом наибанальнейшем из миров останется хоть какая-то таинственность.
Меланхолик опять замолчал. Мелирленс же вспомнил, зачем собственно, заговорил с этим человеком:
— Скажите, как вы думаете, карты не могли бы ненадолго избавить вас от скуки?
— Карты? Я давно не играл в карты. Пусть они и являются частью этого скучного мира, но можно и сыграть. Тра…
— У меня есть колода, — остановил его Мелирленс, кладя на стол ту самую замусоленную колоду, что ему дала Втри.
— О как вы предусмотрительны, сударь.
Мелирленс заметил, что при виде карт принц, а он был уверен, что это, как минимум принц, оживился, несмотря на выражаемое всем его видом непринятие удовольствий этого мира.
— Во что будем играть?
— Давайте во что-нибудь простое, — обрадовался возможности выбирать Мелирленс, — «Морского пса», например.
— Как вам будет угодно. Все эти сложные игры утомляют разум. «Морской пес» — как раз то, что нужно моей усталой душе. Начнем с мелочи. Например, с одного золотого.
— С одного злотого?! — Мелирленс чуть не свалился со стула.
— Для вас это оскорбительно мало, тогда…
— Нет, что вы. Просто… у меня в горле першит. Кхм. Кха! Видите? Вы правы это достаточно… мало для первой игры.
— Тогда давайте приступим. Хотя постойте. Моя честь не позволяет мне играть с тем, чье имя я не знаю.
— Шусандрикс…Шусандрикс ван Вернерлес-Фалкиский.
Во имя всех богов, — промелькнуло в голове Мелирленса, и зачем я опять назвался именем Шуса. Тогда-то его хотя бы не было, а теперь… И с какой радости этот тип вообще спрашивает мое имя, не он ли заявлял, что оно его ни капельки не интересует?
— Очень приятно, лицезреть вас. Меня же при рождении нарекли Эренис де Реент-эль-Серневелкокс Как поживает ваш батюшка?
— Мой батюшка? — на лице Мелирленса была написано полное непонимание, а краешек рта, застывшего в улыбке, начал слегка подрагивать. Наконец Мелирленс вымолвил, — мой батюшка. С ним все в порядке. Насколько я знаю.
— Но до меня доходили странные слухи. Будто бы он при смерти.
— При смерти… но… я об этом ничего не знал. Я… понимаете, я уехал уже довольно давно и не получал новостей из дома…
— Простите, что принес вам столь печальную весть. Если вас слишком опечалила эта новость мы можем отложить…
— Нет, что вы… надеюсь слухи преувеличивают.
— Тогда приступим.
Молчание затянулось довольно надолго. Наконец Мелирленс понял в чем дело. Эренис как-его-там ждет, пока Мелирленс перемешает карты, чем Мелирленсу и пришлось заняться.
«Так» — подумал Мелирленс — «во имя всех богов, где она их только купила… Ну положим, это — королева, а это… и цифры какие-то кривые. Хорошо, что хоть можно количество значков посчитать».
Мелирленс прикладывал все мыслимые усилия, чтобы разобрать, что изображено на картах явно халифатского происхождения. Мало того, что они были затерты, а многие были просто не видны, так еще и цифры были не нормальными человеческими цифрами, а халифатскими, и нормальные человеческие цифры пусть и напоминали, но крайне смутно. К тому же, картинки были выполнены с катастрофически большим количеством завитушек, крайне затруднявшими определения масти и достоинства карты.
— Мне выпал джокер, так что ходить вам, дорогой князь, — произнес Эренис де Реент-эль-Серневелкокс.
«Князь — это он мне?» — на лице Мелирленса на пару секунд появился вопросительный знак. Затем Мелирленс задумался над тем, как же ему ходить. Изучив карты, он пришел к выводу, что ходить ему особо нечем и вытянул карту наугад.
Первый золотой Мелирленс проиграл, так же как и второй. То ли дело было в том, что практика Эрениса де Реент-эль-Серневелкокса, была значительно больше, чем у Мелирленса, то ли просто боги были заняты более важными делами, чем помощь бедному милицейскому. Мелирленс уже был готов распрощаться с благородным мошенником и пойти сажать Втри обратно в камеру, только теперь не за порчу гос. имущества, а за издевательство над сотрудником милиции, но тут вышеозначенная особа вошла в игру.
— Здравствуйте, благородные господа, — произнесла она, — могу ли я к вам присоединиться?
«Поразительно», — подумал Мелирленс, — «никогда бы не подумал, что она может так говорить».
— О-о… великолепный цветок расцвел в этом грязном трактире! Кто вы, сударыня? — ответил Эренис.
— Боюсь, мне придется сохранить это в секрете.
— Это только делает вашу неописуемую красоту еще более великолепной.
«Неописуемую красоту?» — спросил у себя Мелирленс, — «он что, слепой? Нет. Я не говорю, что Втри некрасива, даже совсем наоборот… Но одежда — все-таки важная штука, а она, если говорить мягко, не по размеру Втри».
Тем временем Эренис встал на одно колено и припал к руке Втри. Та была несколько раздражена столь галантным поведением, но к счастью, сдержалась и урожденный Реент-эль-Серневелкокс не свалился под стол искря, как птица, севшая случайно на два провода. Затем он подошел к ближайшему пню у соседнего столика, так как около них стояло только два, желая пододвинуть его для Втри. Ему пришлось изрядно потрудиться, пень оказался цельным и добротным и весил раз в десть больше среднестатистического стула. Втри молча подождала, пока он подкатил пень, перевернув его на бок, и уставил на месте.
— Во что вы играете, господа? — поинтересовалась Втри, садясь.
— В «Морского пса», таинственная незнакомка, — ответил Мелирленс, вкладывая в последние два слова дозу яда, способную выкосить все популяцию тараканов во всех обитаемых ими мирах, а следует учитывать, что тараканы могут спокойно ужиться не только с разнообразными безобидными космическими тварями, использующими людей в качестве инкубаторов, но даже в условиях большого взрыва.
— О-о, какая восхитительная игра. Дорогой господин, прошу вас перемешайте карты, — обратилась она к Мелирленсу, вернув ему яд с лихвой.
Не успел Мелирленс рассмотреть свои карты, как опять проиграл. Он уже был готов начать тихо проклинать Втри, и раздумывать над планом «В» по добыванию денег или же воспользоваться полном «Г», только использовав для его выполнения не Кетрин, а демоническое отродье по имени Втри, но тут он почувствовал, что в его руке, лежавшей на колене под столом, появилось что-то тяжелое. На ощупь это был маленький кожаный мешочек, наполненный чем-то твердым и круглым. По всей видимости, это был кошелек, который ему дала Втри.
«Но откуда он у нее?!» — едва сдержал крик Мелирленс.
— Здесь так жарко, тем временем произнесла Втри, несмотря на то, то что воздух в трактире можно было назвать скорее промозглым и влажным, какой бывает поздней осенью, когда идут проливные дожди, что, кстати, совсем не соответствовало погоде снаружи. В последние несколько дней стояла отличная солнечная погода, и о надвигающейся осени напоминали только ночной холод и темнота, спускающаяся на Лендал все раньше и раньше.
Однако дворянин пренебрег атмосферой в помещении, и поверил Втри на слово:
— Вы изволите что-нибудь выпить?
— Если вас не затруднит.
— Трактирщик, яблочный сидр даме и по пиву этому господину и мне.
— Я… — попытался отказаться Мелирленс, но что-то ударило его по щиколотке, что заставило его замолчать и только думать о своей несчастной судьбе.
— Вы не против увеличения ставок? — предложила Втри.
— А вы любите риск, мадемуазель.