— Спасибо, профессор… Ну, тогда я пошла.
— Три часа…
— Простите, что, профессор? — обернулась Втри, уже коснувшаяся дверной ручки.
— Нет, ничего, иди, Втри.
Уже после ухода Втри, Фамбер опять повторил: «Три часа…». После чего попытался подсчитать, сколько же дней он все-таки не спал. Осознав всю бесперспективность этой идеи, Фамбер сдался и возвратился к созерцанию змей в своем террариуме.
Мелирленс перевел ленивый взгляд с одного участка мостовой на другой. Центром этого участка был канализационный люк. Последние полчаса она занимался тем, что сидел в коляске, которую Втри наняла на честно украденные деньги, пытаясь увязать факты в единое целое, но ничего путного в его голову не приходило. То есть все, что он смог, так это в очередной раз провертеть в мозгу все, что произошло по делу «Лендальсого убийцы», и свои немногочисленные рассуждения, для которых, как он считал, нужна была хоть какая-то опора. Подсказка, позволившая бы понять, в каком именно направлении надо думать.
Кроме того, Мелирленс жалел, что не пошел с Втри, ведь он, еще до возращения ее и Шуса, хотел поговорить с профессором Фамбером. Но в то же время он вовсе не горел желанием опять столкнуться с директором Чистеленсом, особенно после той статьи.
Мелирленс уже приготовился поднапрячься и подумать еще раз, однако его прервал чей-то тяжелый взгляд. Отведя взгляд от мостовой, Мелирленс столкнулся с ледяными глазами заместителя ректора Лендальского университета, загороженными от мира стеклами очков.
— Что вы здесь делаете, господин капитан? — холодным голосом спросил Чистеленс.
— Как видите, сижу в коляске, господин директор, — не мнение дружелюбно ответил Мелирленс.
— Вы надеетесь что-то вынюхать, за кем-то шпионите?
— Нет, что вы. Я просто сижу в коляске без какой-либо цели, — почти честно ответил Мелирленс.
— Вы меня не обманете. Пусть я и не могу приказать вам убираться, здесь, к сожалению, уже не территория университета, но так и знайте, я слежу за вами, — сообщил Чистеленс, голосом лидера какой-нибудь империи, раскрывшего государственный заговор, имеющий своей целью в кражу семян подсолнуха для снижения производства подсолнечного масла.
— Мы за вами тоже, — не выдержал Мелирленс. — Скажите, а почему вы гуляете по улице в середине дня?
— Ха. Я так и знал, — сказав это, Чистеленс развернулся у скрылся за стенами университета.
Когда он уже удалился на значительное расстояние, из-за тех же стен появилась Втри.
— Наконец-то, где ты так долго была? — несколько резко спросил Мелирленс, еще не отошедший от разговора с директором, чем крайне возмутил Втри.
— Кто я тебе, чтобы так с мной разговаривать?! Жена или…
— Ты моя заключенная, — перебил ее Мелирленс.
— Ах ты так!.. Я… я кроме того, что ходила к профессору, еще заскочила в свою комнату. Книжек взяла для Розетт, ну и для себя. Все-таки мне до вечера сидеть.
— Хорошо, я понял. Может все-таки сядешь и мы поедем?
— Может быть…
Уже после того как Втри, в руках которой действительно была кипа книг, забралась в коляску и они поехали к Керлендерскому милицейскому управлению, она спросила:
— А когда ты успел познакомиться с Чистеленсом?
— Это довольно длинная история, — уклонился от прямого ответа Мелирленс, — но если совсем кратко, то я просто случайно вчера с ним с столкнулся, и он запретил мне появляться на территории университета. Постой, так значит ты все слышала и была поблизости все время нашего разговора?!
— Не такой уж он длинный был, ваш разговор.
— Но почему ты не вышла и…
— И не спасла тебя? Прости, но портить отношения с замом ректора мне-как то не улыбается.
— Наверное, ты права. А теперь, раз уж у тебя так все хорошо закончилось, можешь отдать мне кошелек.
— Весь?! Но ведь я…
— Да, весь. После я его тебе верну, но в камере-то он тебе все равно без надобности.
— Почему это без надобности?! Ты просто не понимаешь, что можно сделать с блестящими золотыми. Они ведь так блестят…, — произнесла Втри, передавая туго набитый кошелек Мелирленсу
— Втри, а ты уверена, что в твоих предках не было сорок?
— Сороки… это ведь птицы такие? Ты это к чему?
— Да так, просто одна поговорка вспомнилась…
— Что за поговорка?! — Втри, подозревавшая, что за всем этим скрываться какой-то подлый замысле, но какой именно не понимала, угрожающе посмотрела на Мелирленса. Тот в свою очередь скорчил невинное выражение лица:
— Ты о чем? А, о сороке… да я как-то и забыл, само вырвалось, просто мысли вслух…
Втри затихла, раздумывая какой именно род пытки применить для выбивания этой стратегической тайны. Мелирленс же размышлял над тем, как избежать этой самой пытки, и какой извращенной она может быть. Повисшее молчание нарушил возница, который по всем правилам хорошего тона должен был не только молчать, но полностью слиться с коляской, став ее составным механизмом.
— Откуда же вы, госпожа хорошая, раз не знаете, что за птица эта. Сорока-воровка. От того ее воровкой зовут, что она побрякушки всякие блестящие тянет, пусть они ей и без надобности. Просто от того, что блестят они.
Втри прожгла возницу пламенеющим от гнева взглядом, но секунды через три, осознав, что возница здесь в общем-то не причем, переключилась на Мелирленса. Тот скорчил невинную мину, долженствующую означать, что он дико извиняется и не имел в виду ничего плохого, а даже наоборот, говорил в самом что ни наесть положительным смысле. Несмотря на то, что Втри понимала вся фальшивость этой мины, у нее не оставалось иного выбора, кроме надуться и уставиться на бегущие куда-то стены домов.
Кетрин снилось что-то. Что-то хорошее и пушистое. Она даже еще не успела понять, что именно ей снится, как из сновидений ее самым гнусным образом извлек какой-то посторонний, грубый и хамоватый звук, природа которого определенно была темной и противной роду человеческому.
Этим чем-то оказался окрик тюремщика, склонившегося над ней и дышащего чем-то крайне отличным от фиалок.
— Отвечай, где настоящая ведьма?!
— Настоящая? Я настоящая… — ничего не соображая, ответила Кетрин.
— Да я не про то! Ты ведь…
Внезапно он оборвался, покачнулся и осел на Кетрин. Та уже приготовилась сопротивляться, но тут обнаружила, что он спит.
— Во имя всех богов, что здесь происходит? — спросила она у себя. — Он тяжелый.
Стряхнув тюремщика на пол, Кетрин села и ее взгляд наткнулся на Мелирленса, стоящего в открытой двери.
— Твои штучки? — хмуро осведомилась она.
— Ты имеешь в виду его? Да, мои. Кет, просыпайся и переодевайся, пока кто-нибудь сюда не решил зайти. Я и так рисковал. А я пока что им займусь, — с этими словами Мелирленс взял тюремщика за ноги и выволок из камеры.
— Так значит, у вас все получилось? — спросила Кетрин у Втри, в то время, пока Мелирленс проделывал какие-то чудовищные, пусть и не видные глазу, операции с усопшим, но не навсегда, как надеялась Кетрин, милицейским.
— Да, я все сделала как надо, — довольно ответила Втри, — только этот гад все у меня отобрал.
— А ты не думала, что стоит взять его в долю? Ведь он все же тебе помогал, ну или, как минимум покрывал…
— Ни в коем случае — донеся голос Мелирленса откуда-то снаружи, — и не думайте, я потом все отдам до последнего медяка.
— Ну зачем так беспокоиться, Мел? — спросила Кетрин. — В книжках милицейские постоянно так поступают.
— В твоих книжках они может так и поступают, но не я. Не продамся я за кучку золота.
— А за что же ты продашься? — не унималась Кетрин.
— Да, за что? — в унисон последней, произнесла Втри.
— Идите вы… к темным богам! — огрызнулся Мелирленс, обе девушки прыснули.
— А что ты там делаешь с этим бедным дядькой? — спросила Втри.
— Я сделал так, что он забыл два часа. Точнее не забыл, он будет думать, что ничего не делал, просто здесь сидел или спал. Это уж как ему больше понравится.
— А-а… понятно, — протянула Втри.
— Все-таки ты меня иногда пугаешь, — задумчиво произнесла Кетрин. — Вроде бы посмотришь на тебя — нормальный капитан милиции, не твердолобый, чувство юмора есть, а заглянешь поглубже и оказывается, что ты нечто странное с ужасающей силой. Скажи, ты случайно не какой-нибудь принц из потустороннего мира, скрывающий свою отвратительную личину от нас, простых смертных?