Деревенька оказалась, если говорить мягко, не слишком большой, а если прямо и начистоту, то настолько захудалой, что даже самому сумасшедшему тур оператору не пришло бы в голову устраивать сюда экскурсии.
На поиск дома старосты ушло еще около получаса. Все было бы намного быстрее, если бы Шусу в голову не пришла гениальная идея поинтересоваться у местных, как до него добраться.
— К старосте-то? Этот тот, который главный у нас? Тот, которого старостой кличут? Нет, не знаю. Я ведь, почитай, уже годков двадцать из дома не выхожу, — ответил дедок лет, эдак, за сто тридцать с опаской выглядывающий из-за покосившегося забора.
— Староста? Знаю, да не пойду я туда. Старый хрыч на прошлой неделе меня так отдубасил — вспомнить боязно, — заявил мальчик лет девяти в домотканой рубахе, смахивающей на наволочку с двумя пришитыми рукавами, которой она, скорее всего, и являлась и полосатых портках.
— А за монетку? — предложил Шус.
— А ну, покаж!
Шус полез в кошелек, вытянув серебреную монетку. Конечно, это было много, но класть ее обратно и искать медь, он посчитал некрасивым и неучтивым по отношению к мальчишке, который чем-то напоминал Шусу его самого.
— Большая, дай посмотреть-то.
Шус передал монету в грязные руки мальчишки, тот взял ее и начал рассматривать, как будто бы случайно пятясь. Оказавшись на достаточном расстоянии, он показал Шусу язык и скрылся в кустах. Шус даже не пытался догонять его, просто проводил взглядом, подумав о том, что этот сорванец ни капельки не похож на него, скорее уж на Втри, пусть она и выросла в городе.
Мелирленс наградил его крайне красноречивым взглядом, Ямамото же сделал вид будто бы ничего не произошло, и вообще, он здесь по чистой случайности, что, в общем-то, было правдой.
— Староста? А я про него слыхала такое-е… вот прям сейчас, утром. Соседка сказала, что будто бы слышала, что он намедни Холку, Алсаскиному сыну так уши отодрал и об дерево и об стену и об яблоню ту, на которой яблоки-то ворованные росли, что прям и оторвал оба. Правда потом Алсаскина их пришила, да только наоборот и вверх тормашками. А вы его не видали, как там как у него уши-то пришиты? А я сейчас пойду и спрошу у старосты, он-то, небось, знает.
Говорливая тетка оказалась верным выбором. Несмотря на то, что говорила она быстрее, чем колибри машет крыльями на ускоренной прокрутке, и пару раз останавливалась, здороваясь с знакомыми, что растягивалось как минимум минут на пять, до дома старосты она их все же довела, хотя скорее, они просто шли по ее следу.
Староста оказался сорока пяти — пятидесятилетним мужчиной, метра два в высоту и в плечах ненамного меньше. Шусу приходилось задирать голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Его борода уже почти полностью поседела. Одет он был почти так же, как обокравший Шуса мальчишка, только рубаха была почище.
— Стало быть, вы от господ Ренс? Понятно, понятно.
— Да, нам нужно добраться до Лендала как можно быстрее, — ответил Мелирленс.
— Стало быть, в город? Ну, тогда вам только по реке и путь держать надо. Вот только что ж вы у господ помощи не попросили? Они же ворожбе всякой обучены. Небось в миг доставили бы?
— Так получилось, — не стал вдаваться в подробности Мелирленс, — которого последний час терзала примерно такая же мысль.
— Быстрее всего будет по реке спуститься, потому как дороги проезжей отсюда до тракта и нет.
— Как раз помочь нанять лодку я вас и хотел попросить.
— Ну раз так, то помогу вам.
«А что, если б не хотел, то не помог бы?» — чуть не сорвалось с языка Мелирленса.
— По осени, — тем временем продолжал староста, — течение быстрее становится, так что часа за четыре вы в городе будете. Тогда я пойду лодку вам подыщу, а вы пока подождите. Мипора вам пока чаю заварит…
— Простите, но мы… — начал было Мелирленс, Шус его перебил:
— Конечно, спасибо за гостеприимство, мы с радостью.
— Что за… — начал было Мелирленс, после того как староста ушел, а его дочь пошла разогревать чай.
— То, — перебил его Шус, — что не надо отказываться, раз уж предлагают, а то обидятся. — И не надо говорить, что ты торопишься. Лишние полчаса все равно ничего не решат.
— И откуда же ты такой умный и разбирающейся в местных традициях выискался, — так и сумев придумать достойного ответа, огрызнулся Мелирленс.
— Из «Задницы бога», деревни под Фалном, что в Фалкийских горах. Если не веришь, могу даже паспорт показать.
— Да верю я, верю — остановил Шуса, уже полезшего в карман куртки, Мелирленс.
— Мел, ты мне лучше скажи, почему староста назвал родителей Кетрин господами? Одно дело, при личном обращении, но так. Ведь в Лендале, вроде, нет дворян?
— Ну, начнем с того, что мы в деревне, а здесь, как ты правильно заметил, свои порядки, во-вторых, хоть привилегированного класса у нас нет, но крупные землевладельцы есть, и родители Кет вполне возможно принадлежат к их числу. Ну а даже если нет, они, во всяком случае, господин Белкрофт точно, маги, что у большинства людей, незнакомых с магией, вызывает, как минимум, уважение.
Шус хотел порасспросить Мелирленса насчет его расследования, ведь не зря он бросился в город, наверняка что-то понял из слов отца Кетрин, но не успел. К ним подошла Мипора:
— А господин демон хлеб с чаем ест?
— Демон? — переспросили хором Мелирленс и Шус.
— Ну да. Ведь господин, ваш друг — демон? — как ни в чем не бывало продолжала она.
— Ты что ли о Ямамоте?
— Да, и имя у него самое что ни на есть демонское и говорить он по-нашенски не умеет, и глаза у него раскосые, как в книжке папиной и…
— Понял, понял. Да, Яма ест все то же, что и обычные люди.
— Ну вот и ладненько, значит я не ошиблась, — счастливо произнесла девушка. После чего принесли от печи четыре чашки, банку с вареньем и краюху белого хлеба.
В течение всего этого диалога вышеназванный демон сохранял неизменное выражение лица и демонстрировал выдержку настоящего самурая.
— А вот вы скажите, как там оно, житье-то в городе? — спросила Мипора.
— Как везде, — ответил Шус, — только все всё время куда-то спешат и суетятся. Здесь спокойнее. Лучше расскажи, как вы тут живете.
Дочь старосты, похоже немного разочарованная тем, что Шус уклонился от ответа, кинулась пересказывать последние деревенские сплетни. Мелирленс ее не слушал, Шус, похоже, тоже, только угукал и хмыкал в нужных местах. Рокуро просто тихо пил чай. Вскоре вернулся староста вместе с тем самым мальчишкой, который убежал с монетой Шуса и, если верить слухам, чуть не стал великомучеником и избежал этой участи только благодаря заступничеству, то ли богов, то ли демонов, то ли еще какой-то нечисти.
— Ах ты гад, — сразу же вскочил с места Шус.
— Так это вы, злой дяденька! Отпусти дед, я больше не буду, ты почто меня злым людям отдать хочешь?
— Стало быть нашел я вам извозчика, — пояснил староста.
— Его?! Нет уж. Какого черта? Этот маленький поганец обокрал меня, да я его…
«Что это с ним?» — подумал Мелирленс. — «Ну, сбежал этот парень с серебряком. Все равно же отдать его хотел».
— Внук мой конечно сорванец, но никого другого найти не удалось. К тому же, реку он хорошо знает, да и с комягой управиться сможет.
— Он? Нет уж. Я не езжу в одной лодке с ворами и разбойниками.
«Ну да, как же», — продолжал размышлять Мелирленс, — «или он против только малолетних воров и разбойников?»
— Стало быть он у вас что-то украл? Верни господину, что покрал у него, — грозно посмотрел на мальчика староста. Видно тот еще помнил оторванные и пришитые обратно уши, сделал недовольную мину и, скосив взгляд в сторону, вытянул из кармана ту самую монету.
— Но все равно, — возразил Шус, забрав серебряный, — он же ребенок. Не может же он править лодкой.
— Ну сил-то особых и не нужно, по течению же плыть. Здесь больше места знать надо. Конечно, будь сейчас другое время, я бы еще кого нашел, но ведь осень на носу, урожай собирать надо, да и сеновалы еще не все забиты, лето-то не лучшее было. К тому же, лосось молодой сейчас в море плывет…
— Спасибо за помощь, — поблагодарил Мелирленс, пока Шус не выкинул еще что-нибудь, после чего обратился к Мипоре, — за чай и рассказ тоже спасибо. Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся.