Когда Фамбер спустился, внизу уже собралось около десятка разновозрастных отпрысков этой семьи. По всей видимости, отец семейства не оставлял надежды в нагрузку к нужному продать еще кого-нибудь из детей.
Волшебник обвел их сердитым взглядом проголодавшегося дракона. В глазах детей и подростков, мальчиков и девочек, на чьих обладателей упал этот взгляд, застыл страх откормленных кроликов, которые уже знают, что их ждет. Ни у кого не было иллюзий, насчет того, что делают колдуны с теми, кто попадает в их руки. Наконец взгляд этого чудовища остановился на пареньке лет пятнадцати — шестнадцати с темными волосами и вполне обычной внешностью. Он ни на секунду не сомневался, что пришли именно за ним. Вот только он никак не мог взять в толк, чем он так насолил этому колдуну? Может, он просто показался ему достаточно вкусным? Но зачем ему покупать его, ведь он мог просто сжечь деревню?
Пока он раздумывал о своей, готовой вот-вот оборваться жизни, волшебник уже успел сообщить его отцу, что ему нужен именно он, чему отец был похоже рад. Волшебник приказать пареньку идти за ним. Паренек не произнеся ни слова и покорно поплелся за колдуном, провожаемый лишь взглядами своих братьев и сестер. Он надеялся, что они были по крайней мере сочувственными, но, не желая разрушать эту мечту, он ни разу не обернулся.
— Да, чуть не забыл, — обернувшись уже на выходе, обратился волшебник к своему деловому партнеру. — Сколько идти до города?
— Дня два.
— Тогда не мог бы ты дать мне продуктов до города?
— Продать? — уточнил крестьянин, которого никогда не прельщала перспектива делиться с ближнем, но под суровым взглядом волшебника он сник, — для одного?
— Для двоих.
«Так значит он не будет есть меня прямо сейчас?» — задал себе вопрос потенциальный обед колдуна. «Или просто он не один…»
Тем временем его отец послал одну из своих дочерей в погреб, откуда та принесла мешок средних размеров, набитый неизвестным содержимым.
Попрощавшись, волшебник приказал своей покупке взять мешок и следовать за ним.
В течение получаса после выхода из деревни они хранили молчание. Волшебник, идущий впереди, большую часть времени тихо проклинал какого-то Сэйлэнара, который и был виновником сложившегося положения, а парень, плетущийся за ним на значительном расстоянии, с увесистым мешком с их припасами, обдумывал разнообразные планы побега и тут же отметал их, как несостоятельные. Его главным аргументом было: «Он ведь колдун, а колдун может все, что угодно!».
Наконец, собравшись с духом, на что ему потребовалось минут пятнадцать, он догнал волшебника.
— Господин колдун, вы собираетесь съесть меня? — произнес он отчаянно-серьезным голосом.
— Нет.
— Но вы ведь колдун…
— Во имя всех богов, с чего вы все здесь решили, что волшебники — людоеды? Людоедов называют каннибалами, а не колдунами, — наставительным голосом изрек Фамбер.
— Так вы не ка-ни-бал?
— Ну, если тебе так неймется, я могу испепелить тебя. Но есть не буду.
Паренек, идущий рядом с волшебником аж просиял от радости, как будто бы мгновенное испепеление было именно тем, о чем он всегда мечтал.
— Как тебя зовут-то?
— Шусандрикс — скотник, — ответил тот. — Ну, или просто Шус.
— Хорошо, что не просто «Скот». Меня можешь называть Учитель Фамбер или просто — Учитель.
В течение пары минут Шус переваривал эту информацию. Наконец он спросил:
— Учитель, если я вас так должен называть, значит вы будете меня чему-нибудь учить?
— Молодец! Хвалю за догадливость, — поздравил его Фамбер. Однако, несмотря на весь восторг волшебника, Шусу показалось, что над ним издеваются.
— Надеюсь не тому, как быть правильным колдуном — каннибалом? — с опаской уточнил он.
— Нет, скорее как правильно испепелять людей. — Жизнерадостно ответил ему Фамбер.
Удовлетворившись тем, что его не собираются есть, Шус, решил пока что больше не приставать к волшебнику, опасаясь, что тот может передумать и все-таки сожрать его.
Почти в полном молчании они шли до заката. Остановился Фамбер на опушке леса, сообщив, что, по его мнению это — отличное место для ночлега. Шус и не подумал возражать. К этому времени он был бы рад, если бы его ноги, наконец, отвалились, что в общем-то, могло показаться странным, ведь он не был избалованным сыном дворянина или хотя бы городским жителем. Но все же ему нечасто приходилось ходить целыми днями, да еще с тяжеленным мешком за спиной.
Однако не успел он присесть на ствол поваленного дерева, как волшебник приказал ему собрать ветки для костра. Он было начал протестовать и спросил, почему бы Фамберу не призвать ветки силой магии или сделать еще что-нибудь в этом роде. Ответом Шусу было весьма многозначительное замечание:
— Первое, что должен запомнить волшебник, так это то, что магию следует применять только в те случаях, когда она действительно нужна. Маг должен уметь оценивать ситуацию и применять наиболее рациональный способ достижения результата.
— Это значит, что я должен идти собирать хворост? — по количеству непонятных ругательств в речи учителя, догадываясь, каким будет ответ, спросил Шус.
— Да, именно это оно и значит, — утвердительно покачал головой Фамбер.
Поняв, что ему не открутиться, Шус, повесив нос, отправился в кусты. Когда Шус вернулся с полной охапкой дров, он застал учителя за довольно странным занятием: тот раскладывал камни вокруг поляны, соединяя их прямыми линиями с помощью кривой палки. Свой посох он прислонил к дереву.
— Что вы делаете, учитель?
— Хорошо, что ты пришел. Я уже заканчиваю. Это — пассивный магический барьер пентаграммного типа, который будет оберегать нас во время сна, — лаконично ответил волшебник на вопрос ученика.
Когда Фамбер закончил проводить последнюю линию, он встал посредине между камнями, что-то прошептал и несильно стукнул своим посохом. В ответ на его слова камни начали светиться внутренним холодным фиолетовым светом. Вначале чуть-чуть, потом все ярче и ярче, распространяя свое свечение на линии.
Шус, хоть он и приготовился к чему-то подобному, все-таки был шокирован, впервые увидев нечто настолько аномальное и невольно отпрянул, однако споткнулся и упал, чуть не задев одну из светящихся линий. Увидев это, он в ужасе отпрянул, на этот раз чуть сбив с ног Фамбера. Тем временем линии сомкнулись, образовав пятиконечную звезду с внешним и внутренним кругами. На секунду линии взметнулись верх, образовав стены света, что вызвало у Шуса очередной приступ паники, однако почти сразу же они растаяли, оставшись только в виде слегка сияющих линий на земле.
— Может, займешься готовкой вместо этого твоего прыганья? — спросил Фамбер.
— А-а?.. Я…
— Ты ведь, надеюсь, не потерял мешок?
— Да, да! Конечно нет, — суетливо ответил Шус, находившийся все еще под впечатлением от силы колдуна.
Он полез в мешок с целью для начала хотя бы разузнать, что в нем есть. Тщательная ревизия выявила: пару десятков крупных картошин, четыре морковки, кусок сыра средних размеров, пару луковиц, мешочек с солью, каравай хлеба, три чудом не разбившихся сырых яйца, завернутых в тряпицу, баночку с маслом, затупившийся нож и старую, покрывшуюся толстым слоем гари, чугунную сковороду с ручкой, которая, похоже, и создавала большую часть веса. По видимому, сестринская любовь хоть чего-то да стоила. Помедитировав над всем этим в течение нескольких минут, Шус, так ничего и не придумал. Наконец он решился выложить волшебнику мучавшую его проблему:
— Простите, учитель, вы не могли бы создать огонь? Конечно, я могу попробовать выбить искру, но боюсь, без кремня у меня ничего не полу…
Не дав своему ученику договорить, Фамбер, не говоря ни слова, бросил ему маленькую коробочку из плотной бумаги, покрытую с двух боков каким-то шероховатым веществом.
— Что это? — спросил Шус, осторожно рассматривая предмет в своих руках.