— Чьи?
— Леонид, Роланд…
— Понимаю. Герои последних битв и отступлений. Дай им приоритет в доступе к эфиру. Когда «тушканчики» начнут приземляться, пусть идут на Абандалакха, отвлекут на себя его внимание. Как только вытащим оттуда людей…
Все экраны мигнули и погасли. На миг в бункере воцарилась кромешная темнота, потом, прежде чем кто-нибудь успел хотя бы вскрикнуть, система перезапустилась.
— Что случилось?
— Как?..
— Вот сукин сын!
— Эндрю, попробуй резервный…
В бункере все наперебой принялись кричать и давать друг другу советы. Стэнли Кон-Кавафе казалось, что эта банда детишек снова о нем забыла.
— Доложить! — рявкнул он. — Что происходит?!
— Что-то нас подсасывает, господин полковник!
— То есть?
— Что-то качает массу данных с главного сервера! Тактических и стратегических. Информация об устройствах, о людях, калехах! Данные с персональной брони, коды доступа от «Land Warriora». Все!
— Сука! — С того момента, когда Чужие дали о себе знать на этой планете, они еще ни разу не пытались хакнуть ни одну информационную сеть. Ни военную, ни гражданскую. — Заблокировать!
— Пытаемся, но пока система не перезапустится до конца, мы бессильны.
— Отключить сервера!
— Мы останемся без связи и данных с поверхности.
— Это не имеет значения… это…
«Это мы должны координировать отступление оставшихся солдат. Без контакта с полем боя они все там погибнут».
— Аварийная связь?
— Не сейчас, господин полковник.
— Ко… конец. Он закончил качать, господин полковник. Теперь примеряет личности.
— Что делает?!
— Примеряет. Берет и отбрасывает, берет и отбрасывает… Он словно ищет… И… перестал… э-э, господин полковник, он ничего не выбрал.
— Кто?
— Я… я не знаю. Нет идентификационных данных.
Стальной кулак ударил в стену рядом с ее лицом. Она почувствовала воздушную волну щекой.
— Ты ничего не скажешь…
Удивительно, но ей казалось, будто она слышит его дыхание. Яростное, отчаянное дыхание, которое доносилось из-под маски. Хотя, может, это было ее дыхание. Она медленно теряла чувствительность во всем теле.
— Значит, ты умрешь.
Он замахнулся со страшной силой. Заскрежетало, когда рука его встретила сопротивление.
— Нет, — сказала она. — Тебе нельзя.
Он минуту сражался с невидимыми путами, застыв в форме абстракционистской скульптуры. Насилие — да, пересчитать кому-то кости, чтобы тот пришел в себя, совладал со страхом — конечно, но убийство… нет. Его программа все еще действовала.
— Поставь меня на пол, медленно.
Он оторвал ее от стены и опустил. Она уже не чувствовала боли в ногах, но как раз это ее не удивляло. Отсюда он казался даже мощнее, чем прежде, — гора черного железа высотой в два с половиной метра, шириной в полтора, вес — более трехсот килограммов. По задумке, у него должен был быть шанс выиграть схватку с палколапом или выстрелить навскидку из противотанковой тридцатки. На практике это приводило к немалым логистическим проблемам, поскольку гуманоидный автомат таких размеров едва помещался в брюхе «тушканчика», не говоря уже об обычном транспортнике. Самые мощные солдаты в полной броне были сантиметров на тридцать ниже. Слухи утверждали, что следующая, спроектированная уже на Земле генерация боевых автоматов должна быть поменьше, полегче и настолько напоминающей пропорциями людей, чтобы могла использовать стандартное оружие пехоты.
Сестра подошла к кровати. Капрал Новак выглядел спящим, с головой, повернутой набок, и с руками вдоль тела. Вот только вместо глаз у него были окровавленные раны, наверное, что-то ударило в лицо в момент катастрофы. Она слышала, как автомат разворачивается и встает у нее за спиной.
Она опустилась на колени.
— Requiem aeternam dona eis, Domine… — Что-то заскрежетало, и триста килограммов брони и боевого обвеса пали на колени, а глубокий металлический голос присоединился к молитве. — …et lux perpetua luceat eis. Requiescant in pace. Amen.
Она поднялась, натянула одеяло на лицо умершего.
— Ты не могла бы, — загудело позади, — не этими словами, если бы была демоном, суккубом, который хотел соблазнить меня… Кто ты?
«Хороший вопрос. Кто я?..
Нет.
Плохой вопрос».
— Не «кто». Люди всегда спрашивают: «Кто ты такая?», а должны: «Зачем ты такая?» Какова твоя роль в мире, брат мой. Для того ли ты, чтобы есть, пить, срать и плодить очередное поколение тех, кто станет есть, пить и трахаться? Удастся ли тебе придать своей жизни смысл? Понимаешь?