— Проблема в том, что вы позволили чувствам руководить вашими действиями, — парировал сэр Генри. — Будем считать, что мы прояснили данный вопрос, и между нами не осталось недопонимания.
В этот момент брегет Кавендиша тонко прозвонил восемь часов вечера. Он достал тяжелую золотую луковицу часов из кармана, откинул крышку, посмотрел на время, а потом перевел вопросительный взгляд на большие напольные часы, стоявшие в кабинете.
Словно по команде, они показали ровно двадцать ноль-ноль и начали гулко бить. Бум, бум, бум… Восемь гулких и увесистых удара отмерили время.
Старый маг спокойно дослушал эти удары, убрал часы в карман и продолжил, словно никакой паузы и не было:
— И все же вы перегибаете палку. Хотите конфликта с Дамблдором и его покровителем?
— Нет, нам просто интересно, насколько важен для него этот парень, — быстро ответил Роберт.
— Дамблдор… — проворчал Кавендиш. В его голосе странным образом сочеталось одобрении и порицание, усмешка и серьезность. — Вам, молодежи, еще многое не понятно. Вот разменяете первую сотню и вдруг поймете, что одни вещи неожиданно потеряли свое значение, а другие, наоборот, обрели невероятную притягательность.
— Он словно щадит и жалеет этого Поттера, — заметил Сол.
— Конечно, так и должно быть. Это же естественно. Хогвартс и ученики занимают огромное место в его сердце. Это одновременно и слабость, и его сила.
— Но раньше вы говорили…
— Я и сейчас говорю, что Дамблдор это тот, кто в молодости пошел не по той дорожке, — властно перебил Кавендиш. — Вот и вся загадка. И пока он соблюдает Договор, мы не нарушим его первыми.
— Мы сами себя лишаем инициативы, — негромко сказал Лавгуд. И по тому, как он это произнес, сразу чувствовалось, что разговор коснулся старого и болезненного вопроса, с которым он был во многом не согласен. — Рассуждая философски, мы добровольно обрекли себя на роль простого наблюдателя.
— И мы продолжим быть простыми наблюдателями, — твердо ответил Кавендиш. — Я говорил об этом раньше, и повторю сейчас — пока Дамблдор или Фламель ничего не сделают, то и мы будем делать вид, что нас все устраивает.
— Сэр…
— Помолчи, Роберт! Я знаю твою позицию — ты предпочитаешь действовать… Теперь я окончательно понял ваш план. Неужели вы рассчитывали, что сможете спровоцировать Дамблдора на что-то серьезное, вытаскивая из-под его влияния этого Гарри Поттера?
— Мы знали, что он заинтересован в мальчике и возлагает на него определенные планы. А потом в мальчика попал путешественник во времени. И поэтому он и нам стал интересен. Так почему было не попробовать? — пожал плечами Солар. — Ни один из пунктов Договора мы не нарушили.
При этих словах Ксенофилиус Лавгуд переменил позу и захотел что-то сказать, но в последний момент удержался.
— Пусть так, но с этого момента приказываю вам забыть про активные действия или дальнейшие провокации Дамблдора. Всё, мы просто наблюдаем. Приказ ясен?
— Да, сэр, — по очереди ответили три человека.
— Меня не устраивает, что я никак не приучу вас размышлять, как настоящие маги, не месяцами и годами, а десятилетиями. Когда вы, наконец, этому научитесь?
— Когда хотя бы проживем половину вашего, — улыбнулся Крокер.
— Не надо про возраст. Это биологический фактор, а не стратегический, и с ментальностью он имеет не так уж и много общего. Вы должны планировать долговременные события и уметь смотреть на ситуация с условного верха, а не изнутри. Иначе как мы сможем переиграть Дамблдора и других игроков?
— Мы учимся, сэр, — за всех ответил Лавгуд.
— Я надеюсь! Идем дальше — за Поттером продолжать наблюдения. Активных действий больше не предпринимать. Если вы надеетесь, что сможете вызвать его интерес, и видите в нем возможного кандидата, то это ваше право, и вы можете так планировать. Но ему еще учиться и учиться, и как минимум еще один год, до его шестнадцати лет, мы будем просто за ним следить. И даже несмотря на то, что он потенциально может знать интересные вещи и оказать некоторые услуги, советую вам на время позабыть про все симпатии к этому мальчишке. Все еще может обернуться по-разному. Приказ ясен?
— Да, сэр, — вновь повторили три мага, и по лицам некоторых из них было видно, что они не испытывают особой радости.
Повисло молчание. И лишь в камине потрескивали горящие головни.
— Теперь перейдем к более важным вещам. Удалось выяснить, что произошло в апреле?
— Мои люди все еще проводят расследование, — ответил Ксенофилиус. — Но некоторые выводы уже можно сделать… По всему выходило, что весной-летом этого года должно было произойти какое-то судьбоносное событие, эффект от которого мог прозвучать очень громко. И как мы полагаем, инцидент в деревушке Литтл-Хэнглтон серьезно изменил вероятностные линии. Это была реперная точка, которая перезапустила или перенаправила события по новому вектору.
— Сол? — Кавендиш перевел взгляд.
— Да, сэр, так и есть. Должно было произойти очень значимое событие, — Крокер встал и прошелся по кабинету вперед и назад. — Но оно не произошло, и новая вероятность аналогичного масштаба теперь возможна через два или три года. Наши аналитики полагают, что речь здесь идет о возрождении Воландеморта или о проявлении и манифестации нового Темного Лорда.
— Следы, улики?
— Кто-то хорошо постарался их спрятать, — ответил Роберт Уильямсон и ухмыльнулся. — Мои коллеги мракоборцы так ничего и не нарыли, да и мы, кроме констатации факта, что там было три погибших, один из них редкий фамильяр в виде змеи, второй карлик или уродец, а третий обычный маг, так ничего и не поняли.
— По сводкам, ничего более значительного в апреле не случилось, но именно это событие так повлияло на реальность. И нам не ясно, почему оно произошло, и кто вызвал такой эффект? — добавил Крокер.
— Не густо! Кто мог это сделать?
— Сэр, вы же знаете, что когда происходит событие такого уровня, то надо первым делом думать либо на Дамблдора, либо на Воландеморта. Но так как второго пока нет, то значит, выбор очевиден, — невольно усмехнулся Лавгуд.
— Значит, вы думаете, он сделал свой ход? И что ему это дало? И где доказательства, что это действительно он, а не кто-либо другой? Кстати, ваш Поттер, коль скоро мы его недавно обсуждали, мог приложить к этому руку?
— Возможно, но маловероятно, — задумчиво проговорил Лавгуд. Он говорил неспешно, тщательно формулируя мысль. — В апрельском событии сплелись два уникальных фактора: точечное воздействие, оказавшее ошеломительный результат, и низкая вероятность успеха. Уровень Поттера мы знаем, и он, какими бы знаниями о будущем не обладал, просто не потянул бы подобный масштаб в одиночку. Подобные действия способен реализовать лишь состоявшийся маг уровня мастера, как минимум.
— В целом я согласен с вашими выкладками, но пока не будем исключать возможность банальной случайности. Личности этих троих удалось установить?
— Нет, сэр, там хорошо замели следы, и огонь уничтожил практически все.
— Остаточная магия?
— На удивление мало. Даже ничтожно мало, — нахмурился Уильямсон. — И это ставит нас в патовую позицию — если событие такое судьбоносное, то как так получилось, что оно вышло таким «тихим»?
— Ну что ж, придется пока записать все это в загадки, — Кавендиш задумчиво принялся набивать трубку. — Одной больше, одной меньше, разница не так уж и существенна. В конце концов, вы отдел Тайн, и именно это ваша прерогатива.
— Продолжать расследование? — Ксенофилиус Лавгуд выпрямился в кресле.
— Конечно, именно этим вы и будете заниматься в ближайшее время. Настойчиво и целеустремленно, — приказал старый колдун. — Узнайте все, что можете, любые детали, подробности и подозрительные моменты…
— Так и сделаем, сэр. Может, тогда и вы посмотрите вероятности? — предложил Солар Крокер.
— Пожалуй, я займусь этим, — проговорил Кавендиш после некоторого раздумья. — Чувствую, что это может оказаться очень важным!