Я услышал, как кто-то подошел к бунгало.
— Может, это она, — сказал я. — Сейчас посмотрим.
Я открыл дверь и выглянул наружу.
У ступенек, ведущих на веранду, стояла девушка и с любопытством смотрела на меня.
Мы долго разглядывали друг друга.
— Привет, — сказала она и улыбнулась.
Одетта Мальру была небольшого роста и прекрасно сложена. Легкая белая водолазка и джинсы леопардовой расцветки были явно рассчитаны на то, чтобы подчеркнуть достоинства ее фигуры. Черные как смоль волосы, разделенные прямым пробором и беспорядочно, но эффектно спадавшие на плечи, напоминали мне Нину. У нее было бледное лицо с узким подбородком, голубовато-серыми глазами, точеным носиком и небрежно накрашенным ртом. На вид ей можно было дать и шестнадцать, и все двадцать пять. Она воплощала собой порочную юность. Вы можете встретить девушек, похожих на нее как две капли воды, в любом суде по делам несовершеннолетних: дерзких, неуправляемых, циничных, развращенных, ни во что не верящих и ни к чему не стремящихся, типичных представителей потерянного поколения.
— Мисс Мальру?
Она хихикнула, затем медленно поднялась по ступенькам.
— Вы, должно быть, Али-Баба — а как поживают сорок разбойников?
— Да входи же, Одетта, и перестань паясничать, — раздраженно сказала Рея. — Прибереги остроумие для своих дегенеративных друзей.
Девушка скорчила принебрежительную гримасу, подмигнула мне и прошла в бунгало. Походка у нее была намеренно развинченная, маленький аккуратный зад двигался как на шарнирах. Закрыв дверь, я подумал о том, что пленки должно хватить минут на сорок. Если я хотел записать весь разговор, надо было поторапливаться.
— Привет, мамочка Рея, — сказала Одетта, опускаясь в кресло, стоявшее рядом со мной. — Он очарователен, правда?
— Заткнись, — оборвала ее Рея. — Сиди спокойно и слушай. Мистер Барбер хочет поговорить с тобой.
Девушка взглянула на меня и картинно захлопала ресницами. Она поджала под себя ноги, положила руку на бедро, другой рукой подперла голову и всем своим видом изобразила глубочайшее внимание.
— Ну пожалуйста, поговорите со мной, мистер Баба!
Я взглянул в ее голубовато-серые глаза. Я ни на миг не поверил в ее девчоночью позу, а вот глаза она скрыть не могла, и они полностью ее выдавали. Это были несчастные недопонимающие глаза девушки, которая не уверена в себе, знает, что сбилась с пути, и не в силах что-либо изменить.
— Я хочу услышать от вас самой, согласны ли вы с этой идеей похищения?
Девушка быстро взглянула на Рею, потом на меня.
— Согласна? — Она захихикала. — Ну не очаровашка ли он, мамочка Рея? Конечно, я согласна. Мы придумали это вдвоем, мамочка Рея и я. Гениальная идея, верно?
— Вы так считаете? — Я взглянул на нее в упор. — Ваш отец этого не сказал бы.
— Это вас не касается, — вмешалась Рея. — Теперь, если вы удовлетворены, может быть, поговорим о деле?
— Давайте поговорим, — сказал я. — Когда это должно произойти?
— Как можно раньше — допустим, послезавтра, — сказала Рея.
— Мисс Мальру исчезает — куда?
— Зовите меня Одетта, — сказала девушка, выпятив грудь. — Как все мои друзья…
Не обращая на нее внимания, Рея сказала:
— Она может уехать в Кармель, там есть тихая маленькая гостиница. Ведь это только на три-четыре дня.
— Как она туда доберется?
Рея раздраженно передвинулась в кресле.
— У нее есть машина.
— Белый ТР-3, — добавила Одетта. — Машина — блеск! Летит как ветер…
— Если вы не хотите, чтобы вас заметили, нельзя ехать на такой машине, — сказал я. — Здешняя публика, надо полагать, хорошо вас знает.
— Вероятно, знает, — сказала она с несколько смущенным видом.
Я перевел глаза на Рею.
— Вы предполагаете, конечно, что о похищении должны знать только вы, ваша падчерица и ваш муж?
Она нахмурилась.
— Разумеется.
— А для вас исчезнуть совсем просто? — спросил я Одетту. — У вас что, нет друзей? Как насчет слуг?
Она пожала своими тонкими плечиками.
— Я всегда куда-нибудь уезжаю.
— Если бы я был на месте вашего мужа, — сказал я Рее, — и мне кто-нибудь сообщил по телефону, что моя дочь похищена, и потребовал за ее возвращение пятьсот тысяч долларов, я бы не очень торопился выкладывать деньги. Вашему плану не хватает нужной атмосферы. Будь я вашим мужем, я мог бы даже подумать, что это какая-то мистификация. — Я раздавил сигарету в пепельнице, затем продолжал: — И я обратился бы в полицию.
— Многое зависит от того, насколько убедительным будет ваш звонок, — сказала Рея. — За это я вам и плачу.