Первым просыпается Алешка. Потом — Валерка. Что это? В десяти шагах от них какой-то зверь, черный, лохматый, он зло и угрожающе подвывает.
— Пшел вон! — замахивается Алешка.
— Пшел! — чуть шевелит губами Валерка.
Звучная ночь обступает братьев со всех сторон: кусты, деревья то голосят, то шушукаются. Но главное — это черное неумолимо продолжает двигаться.
— Бежим отсюда!.. — Валерка тащит за рукав брата. — Бежим!..
— Погоди!
В это время сквозь игольчатую кутерьму сосен и пихт несмело проскальзывает лунный рожок — и поляна освещается бледным светом. Как очумелые, из стороны в сторону мечутся темные кусты, трясут чубатыми головами пихты, звериными лапами тянутся по земле еловые ветви.
Лунная дорожка вдруг рассекает лесную темень — и мальчики в тот же миг видят зверя, который так испугал их. Но это никакой не зверь. Это собака! Большая, черная. Почему только она вертится на одном месте? Почему не бежит?
Алешка первый бросается к собаке. Валерка в нерешительности топчется на месте.
— Куда, Лешка?
Тот ничего не слышит. Он уже возле собаки.
— Сюда иди!
Валерка несмело приближается и в трех шагах останавливается.
— Что?
— Гляди!.. В капкан угодила.
Алешка присаживается, и собака сразу утихает, лижет мальчику руку. Он освобождает лапу из капкана.
— Капкан на волка ставили, а попалась она… Ну иди, погладь ее.
— Зачем?
— Боишься?
— И совсем я не боюсь.
— Чего ж ты?.. Она не укусит. — И вдруг Алешка на мгновенье замирает:
— Так это же Ураган!
— Дяди Михея? — с робкой надеждой спрашивает Валерка и протягивает руку.
— Ураган!
Собака радостно взвизгивает и подается к Валерке. Он испуганно отстраняется, но в следующую минуту уже смело гладит ее — лохматую, мокрую.
Они зовут ее за собой, на сухой валежник, в шалаш, и собака послушно идет за ними следом.
Ураган! Сколько раз они возились с ним, когда дядя Михей был дома и не брал Урагана в лес! Только как он здесь появился? Это для них загадка.
Мальчики засыпают не скоро, рядом с ними укладывается и Ураган. Время от времени он вскидывает большую лохматую голову, чутко вслушивается в лесной шум и, успокоенный, снова кладет голову на лапы.
НОЧНОЙ ГОСТЬ
Теперь беспокоиться нечего: Ураган с ними, и он безошибочно выведет их к поселку. В этом мальчики нисколько не сомневались. И эта уверенность прибавила им силы, они бодрее шагали вслед за Ураганом. Он же бежал впереди, часто останавливался, возвращался и бежал снова. Сколько раз дома они слыхали от отца и от поселковых ребят, какие есть умные собаки, они лучше человека чуют дорогу, с собакой не заплутаешь!
В этот день (а это был седьмой день их блужданий) они, как и накануне, питались ягодами, пили из болота, отдирая мох, поили Урагана и часто говорили о том, как они придут домой — идти осталось совсем мало, — и все будут удивляться, что они сами нашли дорогу и благополучно вернулись.
— Я как приду, так сразу съем все, что мне мамка даст, — сказал Валерка. — А швертбот Катьке отдам насовсем. Пусть ей. А мы сделаем сами. Правда, Лешка?
— Ага… Ураган!.. — позвал вдруг Алешка.
Ураган отбежал метров на сто, вернулся и снова побежал: он, наверно, приглашал ребят с собой, но они не могли бежать за ним, и Ураган скрылся в зарослях вереска. Его не было час, а может, и больше. Он догнал их на очередном привале. Вся морда его была в перьях. Он вкусно позевывал, — взахлеб пил из открытой на болоте ямки.
Конечно, Ураган поступил бессовестно, он, наверно, поймал какую-то дичь и мог бы им тоже принести что-нибудь. Но как ему прикажешь? А бежать за ним они не могли. О каком беге можно говорить, если идти с каждым днем становилось труднее? Особенно трудно Валерке. Боль в ноге не унимается, а после того, как положили подорожник, на месте занозы образовался нарыв, рано или поздно он должен прорваться, и тогда, наверно, станет лучше.
— И сегодня мы не придем, — сказал Валерка.
— Тогда завтра… Вот увидишь…
Валерка недоверчиво посмотрел на Алешку, а тот, чтобы не встретиться с ним взглядом, отвернулся.
— Думаешь, я маленький, так совсем глупый. Я знаю, это ты нарочно так говоришь. Обманываешь.
— Это я обманываю? — Алешка даже не обиделся. Конечно, он обманывает, и, наверно, это нехорошо, но как сделать так, чтобы Валерка верил, как верит и он, Алешка? Придут они домой, обязательно придут.
— Пойдем, Валерка! — Алешка обнял брата за плечи и осторожно, чтобы не наступить на шишку, повел его густой чащей.
Под вечер им встретилась поляна и на ней — небольшой стог сена — зарод. Здесь они решили провести ночь — благо не надо делать шалаша; они так устали, что еле доплелись к мягкому душистому сену и растянулись на нем. Здесь же улегся и Ураган.
Мальчики не заметили, как уснули. Засыпая, Алешка сказал, что им теперь с Ураганом ничего не страшно, вот бы только костер развести, как тогда, в овраге, да порховище найти, манок у них есть и силок сохранился.
Валерка не ответил. Где ты сейчас найдешь порховище? А чтобы добыть огонь, нужно много и упорно работать, а он и рукой пошевелить не в состоянии.
Ребята спали, а Ураган охранял их сон. Он, собственно, тоже спал, но так, что при каждом шорохе поводил узкими чуткими ушами.
Среди ночи Ураган беспокойно завозился и стал подвывать, сначала тихонько, потом громче и громче. Ребята проснулись. Они попытались успокоить Урагана, но тот, не слушая их, вскочил и залаял, хрипло и зло. Ребята поняли: в лесу, и, видимо, недалеко от них, кто-то появился чужой.
Шерсть на спине Урагана встала торчком, точно у ежа; он оскалил пасть, угрожающе лая на невидимого врага.
Прижавшись друг к другу, ребята стояли здесь же, всматриваясь в загадочный лес. На поляну вдруг упала тень и застыла. Ураган еще яростнее залаял, несколько раз прыгнул вперед.
Тень не исчезла, и, присмотревшись, ребята увидели на другой стороне поляны большую собаку. Она не лаяла, только скалила зубы, а глаза ее сверкали, как огоньки.
Первым опомнился Алешка:
— Волк!
Он схватил Валерку за руку и потащил; братья бежали, сами не зная куда, но все дальше и дальше от этой поляны, от страшного ночного гостя.
Кусты цеплялись за одежду, дважды Алешка споткнулся, ушиб колено, но это ничего не значило в сравнении с опасностью, которая осталась на поляне, а может быть, гналась по их следам.
Алешка оглянулся: между деревьев мелькнула тень и что-то зашелестело. Показалось: это Ураган, но кусты скрыли его, слышались только прерывистый злобный лай и щелканье зубов, как короткие удары бича.
— Скорей! — торопился Алешка и что есть силы тащил за собой Валерку, который, если бы не брат, не смог бы сделать и шага — очень заболела нога; когда он ступал на нее, боль усиливалась, но, сцепив зубы, он молчал, боясь, что услышит волк.
Братья пробежали от поляны метров сто, а может, и все двести, и вдруг Алешка остановился: зачем они бегут, как дураки? Да и можно ли убежать от волка? Надо залезть на дерево — и никакой волк не достанет. Медведь может, а волк нет. Да, еще волки боятся огня. Жаль, нет спичек, а то бы он зажег ветку и никакой волк не подошел бы.
Впереди, между двух великанов-сосен, Алешка заметил низкорослую, с толстым кривым стволом березу. Это спасение! Сосны, которые стоят рядом, гладкие, почти без сучка, взбираться на них трудно, особенно с Валеркой. А на березу Валерка залезет.
Помочь Валерке — дело одной минуты. Цепляясь за ветви, Валерка лез все выше и выше. И вот он уже на безопасном расстоянии от земли. Оставив на земле куртку и связанные шнурками ботинки, Алешка взобрался следом.
