Алекс жадным взглядом наблюдал за девушкой, которая плавными движениями показалась кромке воды. Абсолютно обнаженная фигура подсвеченная луной, волосы разлетаются на ветер. Так хотелось запечатать этот момент. Сохранить в себе память, как бы отрывок из любимого фильма.
Щелчок камеры телефона, и он уже любит ее и на фото, и в жизни.
— Не наступи на морского ежа, Батлер! — язвительный голос Кинга разрезал тишину пустого пляжа, но, кстати, не разрушил волшебство этого мгновения. Руби вернулась к нему, осторожно входя в воду и чувствуя, как плавно окутывала теплом каждую клеточку тела. Это было ни с чем не сравнимое чувство. Совсем иначе, чем днем. И дело не только в том, что она полностью обнажена. Сейчас это больше походило на какое-то таинство, за которым наблюдали и он.
Александр нервно прокашлялся, рассматривая каждую деталь, тщательно все ремонтируя. А когда Руби подошла к берегу. Он и вовсе подумал о том, что она самая настоящая ведьма, потому что нельзя было оторвать взгляд от представленной картины — капельки воды стекали по телу, аккуратно очерчивая каждый ее изгиб и поблескивая в лунах. Буквально за выдержкой смотреть и смотреть. Загрузите эту картину себе на память, смешав с чувствами, эмоциями и касаниями друг к другу.
И это их лето. Лето, полное безумие, страсть и нежность. Одно лето на двоих.
Глава 8
Руби и Алекс вернулись в отель уже после рассвета, просто и почти молча разошлись по номерам, словно не было никаких признаний, общего прошлого, сметающих все нормы и обиды чувств — все стерлось под палящими лучами тайского солнца. Ночь тихо сменилась утром, забирая с собой то тихое, свободное, счастливое мгновение совместной тихой, почти счастливой, грусти. Такой, от которой хочется улыбаться, крепче прижиматься друг к другу. Целовать до умопомрачения. Терять голову от прикосновений под россыпью звезд на небосводе. Под яркой полной луной, которая невольно стала свидетелем их хрупкого равновесия и гармонии. В этот момент они не спорили, не ругались, не было язвительных комментариев и шуток. Они просто наслаждались спокойной беседой обо всем сразу — устройстве мира, изменениях в самих себя, работе. Единственно, не затрагивали тему прошлого, словно его никогда и не было.
Утро же смыло всю гармонию ночи, унесло течением времени спокойствие мерцающих созвездий. И точно также дни сменялись ночами, оставляя в прошлом воспоминания, счастливые моменты и чувства друг к другу. Осталось всего три недели отпуска. Всего три недели до возвращения в суровую реальность. До возвращения в привычный образ жизни. Всего три недели с ним. Три незабываемых недели, до дрожи в коленках, до перевернутых легких, до сумасшествия от одного взгляда.
Руби перевернулась на кровати, сталкиваясь с изучающим взглядом Алекса, внимательно рассматривающим каждую черточку ее лица, каждый дюйм кожи, впитывая, запоминая ее такой спокойной, счастливой, умиротворенной.
Скоро все закончится. Придет конец их маленькой курортной жизни. Не без грусти. Но без сожалений. Нет ни одной мысли о том, что этого не нужно было делать. Нужно было. Обязательно. Без сомнений. Без страхов.
Зеленые глаза девушки встретились со взглядом Алекса. Руби взяла его за руку, переплетя пальцы в замок, а потом оставила нежный, почти невесомый поцелуй на тыльной стороне его ладони. Жест полный доверия, нежности, уважения, такой простой, но необходимый им двоим.
Он не удивился, лишь придвинул ее ближе, укладывая себе на грудь. Руби послушно переложила голову, слушая мерное сердцебиение мужчины.
Тишина, прерывалась лишь их дыханием, шумом работающего кондиционера, всплесками воды в бассейне, на который выходили окна номера.
Атмосфера совершенно не предполагала грусти. Но, так или иначе, она присутствовала. Осознание, что в жизни нет ничего постоянного и все заканчивается. Рано или поздно, но заканчивается. За одно лето или за один год, за десять лет или за всю жизнь, но всему приходит конец. Впрочем, и сама жизнь когда-то заканчивается. Стоило ли об этом грустить? Вряд ли. Сохранить воспоминания без страха, обид? Непременно. Помнить о боли. Стоит ли? Помнить только, как опыт.
***
Прошло почти полгода со смерти тетушки. Руби почти научилась жить. Почти. Весь этот год рядом с ней находился Алекс, были друзья. Поддерживали, вытирали слезы и заставляли поверить в то, что оплакивать потерю нормально, что это не слабость, а человечность. Что слезы — это жизнь.