Он приехал, разыскивая ее. Но что это значило?
— Как твоя свекровь? — В его голосе звучало участие.
— Поправляется, — ответила она. — Спасибо, что спросил.
— Твоя мать интересная женщина, — сказал Джейк. — Честно говоря, я очень долгое время не вспоминал о школе. Но когда я сегодня утром был в магазине, я ясно, как божий день, вспомнил, как ты говорила, что тебе хочется откусить ей палец, когда она начинает им размахивать.
Харриет рассмеялась и покраснела. Если он помнил это случайное замечание, насколько яснее он должен помнить вечер выпускного? Или он все забыл об этом?
— Она единственная в своем роде.
Джейк улыбнулся:
— Ты выросла не только красивой, но и деликатной.
— Ну, не начинай рассыпать мне комплименты, — сказала Харриет, но ей все равно было приятно.
Он наклонился чуть ближе и провел пальцем по тыльной стороне ее ладони.
— Они все будут правдой. — Его глаза потемнели. Золотые искры стали ещё ярче по контрасту.
Она отстранилась.
— Мне нужно навестить Оливию. Спасибо, что зашел.
Он протянул руку к двери.
— Ты не против компании?
Харриет могла бы провалиться сквозь бетонный тротуар. Вот он, Джейк Портер, мужчина, шестнадцать лет не дававший покоя ее мыслям, просит ее провести с ним время. И она должна ему отказать. Сегодня она должна заниматься свекровью, а не переворачивать вверх тормашками жизнь своего сына и этого мужчины. Она не сделала шаг к двери.
— Может быть, позже? Больницы такие… такие… — Она умолкла, понятия не имея, что хотела сказать о больницах.
— Стерильные? — Он не опустил руку.
Она кивнула.
— Скучные?
— И это тоже.
— Полезные?
— Можно и так сказать.
Он улыбнулся:
— Слава Богу, ни одно из этих определений нельзя применить к тебе. Хочешь поужинать со мной сегодня вечером? Предполагая, конечно, что ты сможешь вырваться из больницы.
— Ужин?
— Аперитив, суп, салат, основное блюдо, десерт. Да, ужин.
— Я точно не знаю, — сказала она, желая ответить «да», но не зная, что сделать, чтобы это стало возможным. И безопасным. Да, безопасным для ее секретов. Она снова оглянулась через плечо.
— Вот что я предлагаю, — сказал Джейк. — Дай мне свой телефон, и я наберу в нем свой номер, и если ты захочешь поужинать со мной сегодня, позвони мне. Я вижу, что тебе не терпится вернуться внутрь.
— Да? То есть да, мне нужно вернуться.
Он вопросительно поднял бровь:
— Либо ты беспокоишься, либо боишься, что из этой двери выйдет какое-то чудовище и схватит тебя. Ты оборачивалась чаще, чем я могу сосчитать.
— Вовсе нет! — Но конечно, так и было. Она сунула телефон в его руку. Он пробежал пальцами по кнопкам и взял ее руку в свою, возвращая телефон.
Он поднял ее подбородок и, серьезно глядя ей в глаза, сказал:
— Позвони мне. Я могу понять, почему ты убежала прошлой ночью. Потому что я был ничтожеством, желающим секса на одну ночь. Но сегодня все будет по-другому. — Его голос стал веселее. — Эй, это же Джейк и Харриет вспоминают старые времена.
Она попыталась улыбнуться. Он наклонился и поцеловал ее в губы, а потом ушел прежде, чем она успела отреагировать.
На тротуаре он остановился и обернулся:
— Если ты снова попытаешься убежать, я тебя найду. В Дулитле все обо всех все знают!
Глава 25 Иногда ранняя пташка не съедает червя
В это утро Марта встала рано. Это было хорошо, потому что одевалась она в два раза дольше, все время останавливаясь взглядом на бриллиантовом кольце, которое Тед подарил ей после ужина.
Марта накрасила губы нежно-розовой помадой и улыбнулась своему отражению. Она никогда не была красавицей, но сегодня утром была невероятно привлекательна и довольна всем, что есть в мире, включая и то, как она выглядит.
И почему бы ей не быть довольной? Она напевала себе под нос «Белое Рождество». Чудо в образе Теда Портера вошло в ее жизнь, и она была не настолько упряма или глупа, чтобы не принять его.
Она направилась в кухню, чтобы начать пораньше и чувствовать себя готовой отразить колкие замечания Эбби, когда та начнет придираться к ней. Учитывая, что Тед хотел поехать на озеро, а днем ожидались еще гости, она надеялась ослабить напряжение, которое возникнет после того, как Эбби узнает, что она будет отсутствовать.
Свет уже горел, духовка грелась, чайник на плите кипел. Марта вздохнула, но изобразила улыбку.
— Доброе утро, Эбби, — сказала она.
Сестра злобно посмотрела на нее.
— И отчего же это ты сегодня утром такая радостная? — Она шлепнула прихватку на ладонь, очевидно, готовая к битве.
— А почему бы и нет? — Марта хотела взять фартук, заметила на нем пятна и повесила его обратно на крючок. Она вошла в кладовую и взяла новый фартук с рождественским рисунком. Надела его и принялась варить кофе.
Эбби фыркнула:
— Полагаю, старый был недостаточно хорош для тебя?
— Больше нет, — согласилась Марта. Она сдернула фартук с крючка и, скомкав его, бросила в мусор. — Мы должны относиться к себе с уважением, у нас нет причин вести себя так, будто мы не стоим, этого.
Ее сестра посмотрела вниз.
— Несколько напоминаний о тяжелой работе не испортят хороший фартук. Кроме того, нам нужно каждое пенни, которое мы зарабатываем. Кстати говоря, мисс Высокомерная Смит и ее сын так и не появились вчера вечером.
Марта посмотрела на телефон. Еще слишком рано, чтобы позвонить Шарлин Роджерс и спросить, приехала ли Харриет. И Оливии не нужно, чтобы кто-то беспокоил ее, когда она в больнице.
— Я уверена, у них все в порядке.
Эбби проверила термометр духовки.
— Так же, как и у нас, потому что они гарантировали оплату. Так что мы получим деньги независимо от того, где они провели ночь.
— О, Эбби, это очень сурово, — сказала Марта. — Ведь хорошо, если они провели время с семьей.
Эбби зло взглянула на нее:
— Ты совсем потеряла рассудок, если думаешь, что мы не должны выставлять им счет. Кто сказал, что они с семьей? Она, наверное, просто решила, что для нее будет слишком большим беспокойством приехать навестить свекровь, и не потрудилась отменить бронь.
Марта уселась на табурет и пододвинула к себе блокнот и карандаш, чтобы составить список покупок. Она склонилась над ним и нарисовала улыбающееся лицо в форме сердца.
— Ты точно знаешь, как испортить человеку настроение.
— Полагаю, это мистер Портер ответственен за твое радостное лицо.
Марта добавила к рисунку стрелу купидона.
— Мы очень мило поужинали, — сказала она. — И мы привезли тебе твое любимое блюдо, но ты уже спала.
Лицо Эбби смягчилось.
— Филе миньон?
Марта кивнула:
— Среднепрожаренное. Как раз как ты любишь.
Ее сестра бросила тоскующий взгляд на холодильник.
— Ну, спасибо вам. Наверное, я попробую его на обед. То есть, конечно, если у нас сегодня будет время для себя.
— Я уверена, мы не будем так уж заняты, — сказала Марта. Как только слова сорвались с ее губ, она пожалела о них. Ее сестра очень не любила, когда ей говорили, что что-то легче, или проще, или менее обременительно, чем заявляет она.
Эбби привалилась к стойке рядом с духовкой и скрестила руки на тощей груди.
— Ты такая жизнерадостная. Только твой оптимизм трудно разделить, когда я остаюсь одна делать всю работу, пока ты идешь флиртовать. Могу поспорить, ты сегодня собираешься исчезнуть, без сомнения, с этим человеком, и в придачу сегодня днем приезжают Сен-Сиры.
Марта перестала рисовать и посмотрела сестре прямо в глаза. Никогда не будет подходящего времени, и идеального места, и сравнительно благодушного настроения для того, что она собирается сказать Эбби.