Он уже хотел выйти из гостиной, когда раздался стук входной двери.
— Кто это еще? — Эбби торопливо вышла из комнаты. — Ну и что с вами случилось?
— О, ничего непоправимого. — Голос Харриет звучал весело, но все же Джейк уловил нотку, которой не слышал раньше.
Он одним прыжком обогнул угол.
— Харриет?
Она страдальчески улыбнулась ему. Она опиралась на трость. Ее куртка была порвана.
— Ты ранена! — Джейк бросился к ней, протягивая руки. — Скажи, что с тобой приключилось и кто в этом виноват?
Она рассмеялась.
— Пожалуйста, не беспокойся. Я сама виновата. — Она покачала головой, сделала шаг вперед и поморщилась от боли.
— Давай, я понесу тебя.
— Не говори глупостей.
Но она не сопротивлялась, когда он подхватил ее на руки. Она вздохнула и положила голову ему на плечо. Где она и должна быть, прозвучало в его сердце. В его объятиях, позволяя ему позаботиться о ней. Джейк серьезно посмотрел на нее:
— Расскажи мне, что произошло.
Его отец и Марта подошли к ним с Эбби в холле.
— Господи! — воскликнула Марта. — Отнесите ее в гостиную. Может быть, вызвать доктора?
— Со мной все в порядке, — сказала Харриет. — Я упала с лошади и вывернула лодыжку, пытаясь увернуться, чтобы она на меня не наступила. Я рада, что пострадала моя нога, а не руки.
Джейк стоял, держа ее. Он вдруг подумал, застраховала ли она свои руки, и если да, то на сколько. Так делают многие модели; наверное, художники чувствуют то же самое к своим «средствам производства». Но это была лишь мимолетная мысль. Больше всего ему хотелось вот так держать ее в объятиях. Чтобы она была в безопасности.
— Почему бы мне не отнести тебя в твою комнату?
Она взглянула на него с очевидным облегчением:
— Я не люблю, когда вокруг меня суетятся. Спасибо.
— Если вы уверены, — сказала Марта.
— Идите, Джейк. Я принесу лед. — Эбби направилась на кухню.
Джейк почувствовал на себе чей-то взгляд и понял, что его отец не произнес ни слова, но смотрит на него, не отрывая глаз. От этого ему стало неловко, как будто его застали на публике в нижнем белье. Все, что он делал, — это всего лишь помогал раненой женщине. Ничего больше.
— Дженифер Джейни будет так разочарована, — сказала Марта. — Я знаю, что она с нетерпением ждет вас обоих к ужину.
— Найдите мне их номер телефона, и я позвоню им, — сказал Джейк.
— Зачем это? — Харриет попыталась выбраться из его объятий. Она уронила трость, и та загрохотала по полу. — Я в порядке и собираюсь ехать. Мне нужно только несколько минут, чтобы переодеться. Нет никаких причин не идти на ужин. — Она перестала пытаться высвободиться и посмотрела ему в глаза. — Или ты не хочешь идти?
«Я бы с гораздо большим удовольствием отнес тебя в постель и остался там с тобой». Учитывая окружающих их зрителей, он никак не мог сказать ей, чего на самом деле хотел.
— Я готов идти, — кивнул он.
Она положила голову ему на плечо.
— Тогда в мою комнату, если ты не против. — Она посмотрела на него, в ее глазах была боль.
Джейк, не тратя ни минуты, пошел по коридору. Харриет вытащила ключ, и он отпер дверь и быстро захлопнул ее.
— Фу-у! — .воскликнул он, опуская ее на кровать. — Это было как пройти сквозь строй. А теперь давай устроим тебя поудобнее.
Вытягивая ногу, она поморщилась.
— Я не привыкла, когда столько людей суетятся вокруг меня. Даже с живущей в доме домработницей и подростком я практически чувствую себя так, как будто живу одна. Толпа так изматывает. — Она откинула голову на гору яблочно-зеленых подушек.
— Ну, я живу совершенно один. У моей домработницы хватает ума приходить и уходить, пока меня нет дома. И как ты знаешь, детей у меня нет. — Джейк улыбнулся ей. — Так что я определенно на одной волне с тобой.
Ее лицо стало еще бледнее. Он наклонился над кроватью:
— Что случилось? Болит сильнее?
Она отрицательно покачала головой, на мгновение закрыв глаза.
— Я… э-э… мне кое-что нужно…
В дверь постучали. Джейк открыл дверь и вернулся с пакетом льда. Он положил лед ей на ногу.
— Бедняжка. Так что тебе нужно?
Она выглядела так, будто вот-вот расплачется.
— Скажи мне. Я все сделаю. — Он не мог видеть, как она страдает. Это как-то влияло на него, затрагивало глубоко внутри какую-то чувствительную струну, о существовании которой он даже не подозревал.
— Аспирин?
Он подумал, что она не это собиралась сказать, когда Эбби постучала в дверь.
— Это все?
— Пока да, — ответила она. — Я чувствую себя так глупо. Хотя, в общем, это не было так уж и неожиданно, потому что я не садилась на лошадь уже много лет и почти забыла, как высоко до седла.
— Ты хочешь сказать, что упала, пытаясь сесть на лошадь? — Он не смог скрыть удивления в голосе.
— Не бери в голову. — Она отвернулась от него. — Слава Богу, что Зак помнит.
Так, значит, она была со своим сыном. И где же он сейчас?
— А что с твоим сыном?
— О, он прекрасно сидит в седле. Я оставила его в доме Оливии, чтобы заботиться о лошадях и других животных.
— У нее нет работников?
— Есть, но Заку нравится бывать там. — Она скорчила гримасу. — Мне пришлось уговаривать его приехать сюда, но забавно то, что, оказавшись в Дулитле, он полюбил его гораздо больше, чем я. В конюшне бабушки Оливии у него есть собственная лошадь. Когда мы сегодня были в больнице, она сказала, что ей будет гораздо приятнее знать, что мы с ним помогаем в доме, чем суетимся около ее постели.
— Она, похоже, человек с юмором. — Он погладил ее по лбу. — Я сегодня заходил в больницу.
— Искал меня? — Она выглядела потрясенной.
Он пожал плечами:
— Угадала.
— Это довольно мило, я думаю.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты упрямая и независимая леди?
Харриет показала ему язык.
— Я собираюсь сесть и подготовиться к походу к Дженифер Джейни.
— Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?
— Отвернуться и смотреть в сторону.
— Это не смешно.
Она проказливо улыбнулась ему:
— Может быть.
Он отвернулся, как она велела, и услышал, что она сползла с кровати и похромала по комнате к туалетному столику. Послышалось шуршание ткани. Что-то — он догадался, что это ее порванная рубашка, — полетело через комнату в его сторону. Он поймал ее. Она слабо пахла сеном и лошадьми, но больше всего самой сладкой Харриет. Он вдохнул этот аромат, все его чувства обострились. Немного повернувшись, он мысленно зарылся лицом в ее колени.
— Могу поспорить, что сейчас ты используешь свое воображение, — сказала она.
Он рассмеялся, и звук этот завершился чем-то вроде стона.
— Мне бы хотелось использовать твое тело.
— Использование воображения облагораживает чувства, — произнесла Харриет таким тоном, будто читала лекцию по изобразительному искусству. — На практике воображаемое становится реальностью.
— Это было бы мило. — Джейк еще немного повернулся. Вот, теперь он видит ее в зеркале. К черту воображение, когда она вот здесь, в комнате, всего в нескольких шагах от него, ее восхитительное тело дразнит его. Полоска кружева, которую его язык не поворачивался назвать бюстгальтером, привлекла его внимание к ее высокой груди. Джейк облизнул губы.
— Попробуй, — сказала она.
Опираясь на край туалетного столика, она стянула с себя брюки.
— Самая прекрасная попка в мире, — сказал Джейк, наслаждаясь видом ее округлого зада и полоски стрингов, — вот что я сейчас представляю. Сладкая, соблазнительная и провоцирующая.
— О-о, — воскликнула она, — я знала, что у тебя буйное воображение!
Он улыбнулся:
— Давай-ка представим остальное… Черное кружево. Да, на тебе черное кружево и точно такие же, как вчера, стринги, которые просто требуют, чтобы я оттянул их в сторону.