— Вот черт, — выругался он себе под нос. А потом моргнул и попытался сфокусировать зрение. Парнишка, играющий справа от солиста, был не тот же самый, что сидел там в первый вечер. У юноши, который сидел там раньше, были самые рыжие волосы, какие Джейк видел в своей жизни.
А этот… этот… Джейк сощурился, подался вперед, всмотрелся.
Этот парнишка был копией его самого, каким он был лет шестнадцать назад.
Он моргнул.
Те же волосы. Та же линия скул. Та же привычка морщить одновременно нос, глаза и рот. Что за черт?
— Стоп! — Джейк выкрикнул приказ и оттолкнулся от стены. Он решительно пошел вперед, само воплощение руководителя, — Джей-Ар, на два слова, — бросил он.
Молодой человек пожал плечами и подошел к краю сцены:
— Да?
Джейк посмотрел мимо него на другого гитариста.
— Я думал, что услышу твою постоянную группу.
Джей-Ар пожал плечами:
— А что?
Вопреки самому себе Джейк вынужден был признать, что восхищается бравадой парня.
— Что? Что это за младенец на второй гитаре? Джей-Ар едва ли взглянул на исполнителей, стоящих позади него.
— Это новенький. Неплохой. Рыжий сломал руку, а его родители все равно не позволят ему подписать контракт. Говорят, что он должен поступить в колледж. А этот новый парнишка уже играл с нами раньше. Он справится.
— Это точно?
Джей-Ар кивнул.
— Если я подписываю с вами контракт, я ожидаю, что со мной будут согласовывать все изменения состава, — сказал Джейк, тыча пальцем в грудь молодого человека.
Тот, похоже, ничуть не испугался.
— Покажите нам деньги, и тогда поговорим, — сказал он и вернулся на свое место на сцене. — Раз, два, три… — скомандовал он, и они заиграли, создавая самую фантастическую музыку, какой Джейк не слышал уже очень, очень давно.
Джейк смотрел на нового гитариста, на мальчишку, который мог бы быть им, если бы он когда-нибудь поддался импульсу создавать музыку, приносящую радость, печаль и неописуемые эмоции в жизнь каждого, кто слышит ее.
Парнишка был так же похож на него, как сам Джейк на полковника.
И тут вдруг он понял, на что Хэродд Роджерс намекал ему.
И чего Харриет не сказала.
Черт! Джейк изумленно посмотрел на мальчишку и попятился. Он резко втянул воздух, а потом так же резко выдохнул.
— Кто это? — спросил он Корал, которая оказалась неподалеку.
— Он в городе только на Рождество, — ответила она. — Это сын Донни и Харриет Смит, Зак. Он играет здесь, когда приезжает к бабушке на лето.
Джейк пристально смотрел на сцену. Он видел там, в своем, правда, теперь пылком воображении, дух и энергию своей матери, Ариэль, требующей всеобщего внимания, захватывающей, доминирующей на сцене.
И все же мальчик, теперь один в свете прожектора, когда кто-то сзади него, похоже, узнал звездный потенциал в новичке, запел сердцем, точно признаваясь в любви своей гитаре, плача обо всем, что потерял и о чем еще не знал.
Джейк стиснул зубы так сильно, что подумал, что челюсти могут сломаться.
Ему нужно было многое исправить.
Но Харриет П. Смит, черт возьми, должна объяснить ему очень многое. Если этот ребенок на сцене биологический сын Донни Смита, Джейк намажет кетчупом свою кожаную куртку и съест ее. Он попросил Корал сказать Джей-Ар, что вернется позже, и вышел из «Барна».
Он нашел Харриет в гостиной «Скулхаус инн» разговаривающей с высоким мужчиной в фиолетовых кожаных штанах и такой же куртке, стоящем спиной к Джейку. Мужчина наклонился к Харриет, его голос был тихий, он был слишком близко к ней, чтобы это понравилось Джейку. Не то чтобы у него были намерения преследовать ее, единственную женщину, которая заставила его думать, пусть даже и на мгновение, что невозможное возможно.
Но не теперь.
Не раньше, чем она представит чертовски хорошие объяснения.
И даже тогда как он сможет поверить в то, что она когда-либо сказала или сделала? Что это за женщина, которая не рассказывает мужчине, что у него есть сын?
Разговор, который он собирался провести с Харриет, не может происходить при посторонних. Он стоял на пороге, раздраженный собственнической позой мужчины, самим его присутствием, хвостом длинных светлых волос, завязанным фиолетовым кожаным шнурком.
Фиолетовая кожа.
Джейк сделал шаг вперед, внимательнее рассматривая мужчину. Он знал одного легендарного рок-н-роллыцика, у которого фиолетовая кожа была фирменным знаком. Ему говорили, что это было суеверие, появившееся с первого альбома певца, ставшего платиновым. Во время записи он завязал сзади свои буйные волосы, а после отказывался менять то, что называл своей «счастливой кожей». Он даже назвал так один из своих альбомов. «Счастливая кожа» принесла Уиверу вторую «платину». Никакой фамилии. Очевидно, это было еще одно суеверие.
Но что он делает в Дулитле? Он же живет на Манхэттене.
«Ну ещё бы, — сказал он себе, — он приехал сюда искать свою подружку, стильную художницу Харриет П. Смит».
Стильную, лгущую на голубом глазу Харриет П. Смит.
Он так и не спросил ее, что означает «П.». Интересно, спросит ли когда-нибудь?
Он вышел из комнаты и со всего маху столкнулся с Лилли, которая в данный момент должна была блаженствовать в спа.
— Джейки! — бросилась она обнимать его. — Я так беспокоилась о тебе! Когда я не смогла связаться с тобой по мобильному, я прыгнула в самолет до Литл-Рока и прибыла сюда. — Она отступила назад. — Что с тобой случилось? У тебя черные пятна по всему лбу. — Она провела по его лбу пальцами, и они испачкались сажей. — О-о! — Она сморщила свой вздернутый носик, который он когда-то считал таким очаровательным.
— Я боролся с пожаром, — сказал он.
Джейк услышал, что голоса в гостиной приближаются. О, великолепно! Вот только этого ему сейчас не хватало — познакомиться с Уивером-легендой и видеть Харриет, не имея возможности высказать ей то, что хотел.
— Как страшно! — воскликнула Лилли, ее красивые голубые глаза расширились. Будучи опытным адвокатом, она умела вести себя как безмозглая дурочка. И это тоже, вдруг понял он, когда-то ему нравилось.
Сейчас ему нравились только темно-зеленые глаза, заостренные подбородки и короткие торчащие волосы.
По крайней мере Лилли была честной. Но он не мог обманывать ее.
— Малышка, — сказал он, — лучше бы ты не приезжала. Со мной все в порядке. Но ты прервала свой спа-отпуск без всякой причины. К тому же тебе, наверное, придется заплатить за полную неделю.
Она надула губки.
— О, я не против. Только некогда я думала, что нужна тебе. И раз уж я здесь… — она широко раскрыла объятия, — где наша комната?
Джейк покачал головой, и как раз в этот момент Харриет вошла в холл.
Она окинула его взглядом с ног до головы, ее глаза были огромные, темные, встревоженные. В своем гневе он забыл, что она понятия не имеет о том, что произошло с ним между тем, когда он выбежал из дома Хэмилтонов, и настоящим моментом. Она подошла ближе, подняла руку и коснулась его лба.
Он вздрогнул.
— Тебе больно, — сказала она.
— Это ничего, — ответил он. В сравнении с дырой, которую она пробила в его сердце. Черт, почему он позволил ей забраться к нему под кожу, хотя бы на долю секунды? — Кто твой друг? — спросил он, кивая на Уивера и гадая, не выдумает ли она историю и о нем тоже.
— Уивер, — представила она почти автоматически. — Джейк Портер. — Она шагнула назад. — А вы, я полагаю, подруга Джейка? — обратилась она к Лилли.
— Лилли Зимпл, — ответила Лилли, пожимая руки с абсолютно деловым видом. Джейк готов был обнять ее за это, поскольку ждал, что она, скорее, прижмется к нему и объявит себя его куколкой, подружкой или невестой. Почему он терпел такое поведение хотя бы один день? Все-таки, когда дело касается женщин, он полный идиот.
С этого момента он будет заниматься только бизнесом.
— Харриет П. Смит, — сказала Харриет Лилли.
Глаза Лилли расширились.
— Я знаю ваше искусство! — воскликнула она с большим уважением.
Уивер смотрел на Лилли как человек в магазине мороженого, который думал, что хочет купить «Черри Гарсия», а потом увидел двойной белый шоколад, глазированный чистой ванилью, и теперь не может вспомнить, почему вообще когда-то хотел «Черри Гарсия».