— Я сделала то, что должна была сделать.
Он вдавил ее глубже в мягкий матрас.
— Лгунья.
Она замотала головой.
— Ты сделала то, что хотела сделать, — сказал он. — Это было легче, не так ли, позволить всему идти как идет? И я на самом деле не виню тебя за это, потому что тебе надо было думать о Заке, и, может быть, ему лучше думать, что его отец умер, чем знать, что его отец был настолько глуп и безответственен, что оставил девушку беременной и так и не объявился, чтобы принять на себя отцовские обязательства.
— Нет, — возразила Харриет. — Вернее, да, это было проще. Проходил день, и неделя, и месяц, и год, а потом еще год, а я не знала, что делать. Но я пыталась найти тебя, и я могу доказать, что предприняла шаги, чтобы сделать это.
Он подвинул руки. Его тело опустилось на нее. Несмотря на боль и ярость, она потянулась к нему, поднимая бедра, выгибаясь. Чтобы ощутить его, заставить его простить ее, подумать о возможности того, что они могут все исправить.
— А что означает это «П.»? — вдруг спросил он, возвышаясь над ней.
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя же не было второго имени. Ты очень гордилась этим, — сказал Джейк. — Ты говорила мне об этом в ночь выпускного.
Она словно окаменела.
— Скажи мне правду, пожалуйста.
Она сглотнула.
— «П» означает «Портер», — прошептала она. — Я взяла его, когда узнала, что во мне растет твой ребенок.
— О мой Бог! — воскликнул Джейк и крепко прижал ее к себе.
Харриет не могла дышать. Он обнимал ее так крепко. Она не знала, ненавидит ли он ее или любит, но какая-то часть ее надеялась, что любовь перевешивает ненависть. Она подняла руку и погладила, очень легко, его по затылку.
Он зарылся лицом в ее грудь, а потом, раньше чем она поняла, что он делает, он уже расстегивал ее пояс и стягивал к коленям брюки. Она потянулась к его джинсам и дернула молнию вниз. Она потеряла голову. Она никогда не была так разумна. Она хотела его, даже если после этого он возненавидит и себя, и ее.
Он даже не снял сапоги, просто опустил джинсы, разложил ее под собой и с силой вошел в ее тело. Его лицо исказилось, он прерывисто дышал, он погружался в нее и требовал, чтобы она отвечала его желанию. Она вскрикнула, ее руки раскинулись по шелковистому покрывалу, ее тело поднималось и выгибалось навстречу его жадным прикосновениям. Он овладевал ею снова и снова, и потом, обессиленная, она безвольно откинулась на кровать, поглощая, принимая и упиваясь им, когда он закричал и наполнил ее. Он упал на нее, его щеки были влажными от испарины, так же как ее щеки были мокрыми от слез.
После долгой-долгой паузы он пошевелился и снял свою тяжесть с ее тела. Он отстранился, встал с кровати, застегнул джинсы и стоял, глядя на нее, почти в шоке.
— Что я наделал! — произнес он.
Она медленно покачала головой. Она ничего не сказала. У нее не было слов, чтобы выразить свои чувства. Только на холсте она могла бы выразить эти ощущения пресыщения, наказания и потери.
Он попятился от кровати и нахмурился.
— Прости меня, — сказал он. — Пожалуйста, дай мне знать, когда захочешь организовать разговор с Заком. — А потом он резко развернулся и вышел из номера.
Своего номера.
Харриет села на кровати. Что он имел в виду этим «Прости меня»? А потом она осознала, что, несмотря на такой шум, устраиваемый из-за использования защиты, никто из них даже не подумал о ней.
Она прижала руки к груди и натянула брюки. А потом притянула к себе одну из многочисленных подушек на кровати, обняла ее и расплакалась.
Глава 34 Что создает семью?
Рассказать Оливии оказалось очень трудно, как и ожидала Харриет.
Как только она смогла собраться с мыслями, она выскользнула из гостиницы и поехала в больницу. Ее тело было таким же оцепенелым, как ее мозг.
Оливия сидела уже не в кровати, а в кресле. Сейчас она выглядела гораздо больше похожей на себя, чем в предыдущие визиты. Харриет поцеловала ее в щеку.
— Вы выглядите так, будто вам гораздо лучше, — сказала она.
Голубые глаза Оливии заблестели.
— Мне сказали, что я как новенькая, если не лучше! Надеюсь, что уже совсем скоро буду ездить на моей лошади.
Харриет улыбнулась ей и, подчиняясь порыву, взяла Оливию за руку.
— Мне нужно поговорить с вами, — сказала она не совсем ровным голосом.
— Что такое, дорогая? Что-то случилось? — Она прижала руку к груди. — Не Зак? Скажи, что он в порядке!
— С ним все отлично, — заверила ее Харриет. — Это не новость, но я должна кое-что рассказать вам.
Пожилая женщина протянула руку и погладила Харриет по лбу.
— Тогда садись и начинай.
Харриет едва не расплакалась.
— Вы все время были мне как мать! — воскликнула она, пододвигая пластиковый стул к свекрови. — Даже лучше.
Оливия вздохнула:
— Твоя мама желает тебе добра. И она любит тебя. Просто ей трудно показать это.
Харриет нахмурилась.
— Она свободна сама сказать мне то, что желает. Но не будем об этом. — Она подалась вперед, не зная, как начать. — Дело касается Зака, — сказала она. — И меня и Донни. И кое-кого еще. Я хочу, чтобы вы знали, что приму любую вашу реакцию, но я также хочу, чтобы вы знали, как сильно я вас люблю и уважаю.
— Моя дорогая, говори скорее! — воскликнула Оливия. — Что бы ты ни должна была сказать, лучше сделать это сразу, чем ходить вокруг да около. Это хороший способ свести меня с ума. А ты знаешь, что я всегда была любопытна, как кошка.
Харриет улыбнулась.
— Когда мы с Донни поженились, я уже была беременна. — Вот, она сказала это, все сразу.
— И?..
Харриет удивленно уставилась на пожилую женщину:
— Вы так спокойны. Вы знали?
— Ты и Донни сказали нам, что вам придется пожениться. Такое случается.
Харриет потерла большим пальцем колено, счищая воображаемое пятнышко. Пятно. Пятно позора на ее жизни и на жизнях ее семьи.
— Это был не Донни, — сказала она и подняла голову. — Я была беременна от другого парня.
Оливия посмотрела направо, в окно на серое зимнее небо. Она всплеснула руками, потом снова положила их на колени.
— Понимаю.
Харриет хотелось утешить ее, но она чувствовала себя такой же негнущейся, как пластиковый стул, на котором сидела.
— Кто? — спросила Оливия. — Кто, кроме Донни, отец Зака?
После этого Харриет смогла двигаться. Она коснулась плеча Оливии, сглотнула готовые вот-вот пролиться слезы и сказала:
— Спасибо, что так задали этот вопрос. Донни отец Зака. Но у него также есть биологический отец. Его зовут Джейк Портер.
Оливия посмотрела на Харриет, как будто видела ее в первый раз.
— Почему вы с Донни сделали то, что сделали?
— Джейк учился в нашем классе. Он уехал из города раньше, чем я узнала, что беременна, и я не смогла найти его. Я рассказала Донни. Он всегда был моим лучшим другом. Он предложил нам пожениться. Я согласилась.
— Это определенно многое объясняет, — сказала Оливия, склонив голову набок и отрешенно глядя в пространство. — Неудивительно, что ты была так расстроена на похоронах Донни.
Харриет поморщилась:
— Зак как две капли воды похож на Джейка Портера.
Оливия смахнула мягкую прядку волос со щеки.
— Почему сейчас Харриет? Я могла бы прожить до конца моих дней, не зная того, что ты мне только что сказала. Что произошло, что заставило тебя нарушить молчание?
Харриет продолжала водить пальцем круги по колену.
— Он здесь, в городе, и он видел Зака.
— Так ты была вынуждена? — Оливия вздохнула. — Возможно, это к лучшему. Вне зависимости от того, что ты сказала мне, Зак остается моим внуком. — Она посмотрела на Харриет с яростной решимостью в глазах. — Не смей даже пытаться отобрать его у меня. Он все, что у меня осталось от Донни, и не важно, кто его другой отец, для меня Донни всегда будет отцом Зака. — Она промокнула глаза. — Я так благодарна, что у него был шанс стать отцом. — И тут она все-таки всхлипнула.