За столами, украшенными пышными букетами белых и красных роз, сидело человек шестьдесят. Официанты неслышно меняли тарелки. Поблескивало столовое серебро, искрился в отсветах садовой иллюминации дорогой хрусталь, а надо всем этим поднималась полная золотая луна.
Хелен была рада, что родители Фреда оказались за другим столиком, но, тем не менее, все друг друга прекрасно видели, и это ее немало смущало. Приходилось все время следить за собой.
К тому же напротив них с Фредом сидела пожилая пара, старинные друзья старших Хейвортов, с благосклонными улыбками наблюдавшие за «воссоединившимися», по их мнению, детьми.
Тут же сидели и Лорен со своим Рене-Пьером. Чем больше Хелен наблюдала за злосчастным французом, тем сильнее ей хотелось взять его под защиту. Поймав себя на этой мысли, она даже удивилась.
Впрочем, ты ведь и пришла сюда, чтобы помочь бедолаге, сказала она себе,
А эта миссия явно имела успех. Оживленный разговор, который она затеяла с Рене-Пьером, заинтересовал всех сидящих за столиком. Хелен видела, что Лорен повеселела, и успокоилась, забыв о своих страхах.
– Великолепно, – негромко шепнул ей Фред. – Телезвезда Хелен Райдер за работой!
– Так и есть, – согласилась она. – Но этот французский граф мне и в самом деле нравится. Ты только посмотри, ведь он просто создан для Лорен. Они искренне любят друг друга.
– Я посрамлен! – с улыбкой признал Фред.
Он тоже совсем неплохо справлялся со своей ролью, не давая Хелен повода держаться недружелюбно.
Дело дошло до того, что он завел с ней разговор о кулинарии.
– Похоже, ты стал экспертом в этой области, – с иронией заметила она.
– Конечно, – победно ответил он. – Только вот немного путаюсь в названиях. Бывают такие экзотические кушанья…
Хелен усмехнулась.
– Но ты и понятия не имеешь, сколько хлопот доставляют все эти специи и приправы. Некоторые из них я выращиваю сама, другие – покупаю. Хотя бывает и так, что мне срочно нужна пара веточек какого-нибудь редкого растения, а я понятия не имею, где его взять…
– Неужели нельзя без этого обойтись?
– Можно, но тогда передача будет менее интересной…
Фред рассмеялся и мимолетным движением коснулся ее руки.
Оба они знали, что Саймон Хейворт следит за каждым их движением.
Все пока складывалось удачно, но Хелен чувствовала, что, хотя Фред непринужденно болтает с ней, подспудно в нем все еще бурлит ярость…
После обеда зазвучала танцевальная музыка. Лорен и Рене-Пьер поднялись и вышли на середину веранды.
– Ох, нет! Только не танцы! – в ужасе пробормотала Хелен.
– Разве ты не знала, что на таких приемах танцуют? Или тебя до сих пор одолевают воспоминания о несчастном случае с Люком? – спросил Фред, вставая и протягивая ей руку. – Поверь, дорогая, у нас все получится. Вспомни, как мы танцевали, будто во сне… – Его темные глаза озарились опасным блеском, но Хелен решила не обращать на это внимания.
Будто ничего не изменилось, подумалось ей, когда они закружились в медленном танце.
– Он не пишет? – спросил Фред.
– Люк? – переспросила она. – Почему же, пишет. На днях прислал чудесные фотографии.
– Как у них там с Лиззи?
– Об этом он мне ничего не сообщал.
– И что ты думаешь об этой парочке? Хелен заглянула ему в глаза.
– У меня даже насчет тебя и Флер нет никаких соображений, – парировала она. – Люк, конечно, мой хороший приятель, но не до такой же степени, чтобы делиться со мной всеми подробностями своей личной жизни.
– Понятно… – пробормотал Фред.
Заиграла другая мелодия, и он, остановившись, привлек Хелен к себе.
Она на мгновение задохнулась, но заставила себя спокойно проговорить:
– Мы не должны позволять себе подобное…
– Неужели? – с иронией заметил Фред и окинул откровенно восхищенным взглядом ее смуглые обнаженные плечи, а потом опустил взгляд ниже.
– Прекрати! – возмущенно шепнула Хелен. – Не смотри на меня так!
– Почему? Тебя это возбуждает? Дорогая, неужели ты не понимаешь, что я вижу тебя насквозь: ты можешь притворяться холодной и равнодушной, но сердце твое при одном взгляде на меня бьется сильнее. Понимаю, конечно, что тебе не хочется в этом сознаваться, но тебя влечет ко мне, и ты ничего не можешь с этим поделать.
Он поднял руку Хелен и прижал к своей щеке, а потом поцеловал в ладонь. Другая его рука в это время скользнула к ее груди, поползла к талии и бедру… Он прижал ее к себе еще теснее, нашептывая на ухо нежные слова.
– Мне так хочется почувствовать тебя всю, твою шелковую кожу, жаркую плоть… Ласкать тебя, любить… Ох, Элли, радость моя, зачем ты так мучаешь нас обоих?