— Ты не представляешь себе, до чего я рада! — воскликнула Эстер. — Расскажи же все по порядку. Когда свадьба? Где будете праздновать? Кого планируете пригласить? — У нее оживленно блестели глаза, а с губ не сходила улыбка. Жаль, что у нее нет своих детей, невольно подумала Полли. Она была бы прекрасной матерью: веселая, добрая, всеми любимая…
— В подробности мы вас посвятим, когда соберемся все вместе, — сказала она. — Так решил Джеймс, а я с ним согласилась.
Эстер прикинулась обиженной:
— Я умру от любопытства.
Этот вечер они провели вдвоем. Полли долго рассказывала о своей лондонской жизни, а потом слушала новости Эстер. Ей было приятно находиться в отцовском доме, беседовать с женщиной, соединившей с ним судьбу, однако очень не хватало Джеймса, без которого в последнее время не могла прожить и дня.
Они встретились на следующее утро и отправились осматривать красоты его любимого города. А когда, утомившись от прогулки, зашли в ресторан, расположенный в Кардиффском замке, устроились за столиком и сделали заказ, Полли задумчиво поинтересовалась:
— А тебя не тянет на родину? Не хочется оставить Лондон и вернуться сюда?
Джеймс вздохнул:
— Бывает, хочется. Но я уже привык к Лондону, да и работа в «Тауэре» меня вполне устраивает. К тому же теперь я завишу не только от личных желаний. — Он подмигнул ей. — Моей невесте слишком дорог Лондон. И та должность, которую она занимает.
Полли, грустно улыбаясь, кивнула.
— Спасибо, что не забываешь об этом. — Она задумалась. — Но, знаешь, я начинаю чувствовать, что беда отпускает меня.
Джеймс посмотрел на нее вопросительно.
— В общем, я как будто выздоравливаю, — пояснила Полли. — Мамы давно нет, но ведь есть отец, Эстер, а теперь и ты… Я слишком долгое время пребывала в каком-то мраке и вдруг осознала, что жить надо не скорбью об умерших, а радостями и горестями живых.
Она замолчала. Официант принес заказанные блюда и вино.
— Я к тому все это говорю, что, если тебе вдруг захочется вернуться в Кардифф, я смогу оставить «Тауэр», несмотря на то что там работала мама.
Джеймс взял ее руки в свои и легонько пожал.
— Спасибо тебе, милая. Я буду иметь это в виду. Ну как тебе понравился мой город?
Полли с улыбкой обвела взглядом средневековый зал.
— Я, можно сказать, влюбилась в него, — ответила она. — Первое впечатление оказалось обманчивым.
— Как хорошо, что теперь есть второе, — с довольным видом заметил Джеймс.
Полли кивнула.
— Мама и Барбара пришли в полный восторг, когда я сообщил, что собрался жениться, — сказал Джеймс.
— Правда? — Полли очень пугало предстоящее знакомство с его родственниками. Хотелось прийтись им по душе и беспокоила мысль, что она почти не знает, как ей надлежит вести себя с его матерью и сестрами. — Признаться, мне как-то боязно. Вдруг мы не найдем с ними общий язык? Вдруг твоя мама мечтает совсем о другой невестке?
Джеймс рассмеялся.
— Уверяю тебя, моя мама достаточно умна, чтобы понять: дети делают выбор, учитывая свой вкус, а не ее. Обе мои сестры замужем. Мама прекрасно ладит с зятьями.
— Одно дело зятья, совсем другое — невестка, — пробормотала Полли. — Говорят, к сыну у матери особое отношение. Это мужчина, которого она родила, вырастила, в которого вложила то, чего, ей, быть может, недоставало в муже, в избраннике.
— В моем отце, во всяком случае, как мне кажется, было все, в чем нуждалась мама, — серьезно произнес Джеймс. И вдруг до того ласково улыбнулся, что Полли мгновенно успокоилась. — Ну не переживай, прошу тебя. Готов поспорить, ты им понравишься. Тем более они тебя давно знают по рассказам Эстер. — Его лицо сделалось лукавым. — Кстати, мама наверняка схватилась за телефон, как только я вышел из дома. Не удивлюсь, если они с Эстер до сих пор обсуждают великую новость.
Едва Полли переступила порог дома, как услышала голос отца. У нее екнуло сердце. Увидев, как он поседел и заметно постарел за годы разлуки, Полли в порыве нежных чувств бросилась ему на шею.
— Доченька! — прошептал Виктор сдавленным голосом, и она поняла, что он едва сдерживает слезы.
Почему я отдалила его от себя еще тогда, в детстве? — впервые за долгие годы задумалась она. Потому что он не смог окружить меня заботой, в которой я тогда остро нуждалась? Или потому, что своим детским умом я решила, что он в чем-то виноват?
— Какая ты теперь красавица! — воскликнул отец, отступая на шаг назад и оглядывая дочь с ног до головы. — Пойдем! — Он обнял ее за плечи и повел в гостиную. — Эстер ждет нас с ужином.