— Нам нужна кровать, — сказала я, улыбаясь, и осмотрела большую комнату, в которой был бар и газовый камин.
— Как только ты будешь голой, детка, — сказал он, подходя ко мне. — Я не хочу, чтобы ты была одета. Нам нужна большая ванная и место, где я смогу обнять тебя. Не только кровать.
Ох. Хорошо.
Грант начал приближать свой рот к моему, но остановился. Я неожиданно оказалась в воздухе.
— Нам нужна кровать. Сейчас, — сказал он, целуя меня в губы и заходя в спальню. Он положил меня и отошёл, чтобы посмотреть. Голод и желание были в его взгляде, но любовь…она горела там ещё сильнее.
— Мне очень жаль, — сказал он, не пытаясь раздеть меня, или снять одежду с меня, хотя это то, чего я хочу сейчас.
— За что? — спросила я растерянно. Он нежно провёл пальцем по моему лицу.
— За то, что я сделал тебе больно. За то, что позволил тебе уйти. За то, что я сукин сын, — прошептал он, продолжая смотреть на меня сверху вниз. Я приподнялась на локтях.
— Ты прощен. Теперь ты разденешься? — спросила я с улыбкой. Рассмеявшись, он стянул с себя футболку, подарив мне вид его обнаженной груди. О, да. Это то, что я хочу.
— Ты немного нетерпелива, не так ли, сладкая девочка? — сказал он, сексуально растягивая слова. Он расстегнул джинсы, и оставил их так, наклоняясь ко мне, чтобы поцеловать.
— Я никогда не видел тебя такой нетерпеливой, — сказал он, в то время, какпокусывал мою нижнюю губу и зализывая мелкие ранки.
— Я же говорила, что скучала, — напомнила я ему, немного смущаясь своей требовательности.
— Да, я знаю. Я думал, что ты скучаешь по моему красивому лицу. Не знал, что ты больше скучала по удовольствию, — сказал он дразнящим тоном, в то время, как его руки нашли кнопку на моих джинсах. Я смотрела, как двигаются мышцы на его руках, когда он начал стягивать с меня джинсы, потом он начал ползти на меня, как голодный лев. Он остановился около моего живота, и поцеловал его чуть ниже пупка, затем схватился за края моей футболки. Я подняла руки, и он смог снять ее. Его руки быстро справились с лифчиком, и он отбросил его на пол. Вид того, как его большие, загорелые руки мнут мои, теперь набухшие, груди, заставлял меня дрожать.
— Они больше, — сказал он, держа их так, как будто это что-то ценное.
— Такое бывает во время беременности, — объяснила я еле слышным шепотом. Он открыл рот, и его язык лизнул мой сосок. Только то, что я смотрю на это, заставляло их вставать по стойке смирно. Теперь я так волновалась, что они дрожали.
— Ох! — ахнула я, сжимая руками одеяло подо мной. Грант поднял глаза, внимательно посмотрел на меня и затащил мой нетерпеливый сосок в рот.
— Ааааа! — закричала я. Бесполезно пытаться не шуметь. Я не смогу себя контролировать.
Грант выпустил его изо рта, пробежал по нему кончиками губ и прикоснулся в поцелуе к другому, давая ему такое же количество внимания, а я была в отчаянии, задыхаясь в мольбе.
Когда он начал отодвигаться, мои руки оставили свой жесткий контроль над простынями, чтобы схватить его за волосы и удержать на месте. Я была так близко к оргазму, только от его рта. Я не хочу, чтобы он оставил меня сейчас.
— Позволь мне спустится ниже, детка. Я хочу попробовать еще что-то, — сказал он хриплым шепотом и посмотрел на меня, прикоснувшись губами к моим чувствительным зонам. Я облегчила свой захват, позволяя ласкать мое ухо, и он улыбнулся, прежде чем опуститься с поцелуями по моему телу.
Он не открыл мои ноги. Это я бесстыдно раздвинула их для него. Я знала, куда он направлялся, и я хотела его там. Больше всего в мире на данный момент я хотела, чтобы голова Гранта Картера была между моих ног.
Грант
Если Харлоу еще раз закричит или захныкает, умоляя меня не останавливаться, я сойду с ума. Клянусь Богом, со мной такого не было ещё ни разу. Каждый раз, когда я прикасался к ней, она дрожала и извивалась подо мной, как будто не могла насытиться мной. Мне кажется, что мои прикосновения имеют магическую силу, и это чувство опьяняет.
С каждым взмахом моего языка, с ее губ скрывалось моё имя, а ее руки сильнее сжимали мои волосы, так, словно она держалась за меня, чтобы не упасть. Мне это нравится. Мне нравится та власть, которую я чувствую, зная, что она получает удовольствие от прикосновений моих рук. От моего языка. Блядь, это просто умопомрачительно.
— Пожалуйста, войди в меня, пожалуйста, — сказала она отчаянно, и я не позволил моим страха или любым другим мыслям остановить себя. Я встал и, избавившись от джинсов, навис над ней. Она раскрыла ноги для меня, и, схватившись за мои руки, выгнулась мне навстречу. Я ещё даже не вошёл в неё, а она уже стонала. Святое дерьмо.