Естественно, сегодня о каком‑то продолжении нашего путешествия можно было забыть. Вернувшись на автостраду, мы нашли ближайший съезд на полевку и, отдалившись от трассы на несколько километров, свернули в лес.
Приготовив на костре ужин, мы какое‑то время, обнявшись, опустошали емкость с коньяком. Чуть позже я установил приобретенную в Солнечном палатку, разбросал внутри различную одежду, тем самым оградившись от земной прохлады, и мы решили продолжить наше милое общение уже внутри, прихватив с собой горячую закуску. При свете двух тактических фонарей, уложенных по углам нашего маленького домика, мы долгое время разговаривали совершенно на отрешенные темы, шутили, а я даже умудрился протянуть несколько песен, немного расстроившись, что сейчас под рукой не оказалось гитары. Карина рассказала мне несколько душещипательных и в то же время смешных историй, случившихся с ней в разное время на мародерках, а я то и дело осыпал девушку дополнительными вопросами, при ответах на которые понимающе кивал. Так, с интересом выслушивая друг друга, смеясь от повествования различных историй и анекдотов, мы даже не заметили, как снова слились в поцелуе, и больше нас уже ничего не интересовало.
Нагло и страстно обнажив девушку, я, словно хищник, навис над ней. Снова и снова прикасаясь своими губами к ее лицу и шее, я ласкал ладонью ее грудь, а позже спустил руку чуть ниже животика и пальцами ощутил трепетную влагу. Карина вздрогнула и кошкой вцепилась в мою спину своими ноготками, а я чуть приспустил голову, не оставляя без внимания своего языка ее чувственную грудь, а затем спустился еще ниже, согнул ее ножки в коленях и переместил себе на спину. Когда я коснулся языком мягкой нежной плоти, девушка, блаженно застонав, приложила свои стопы к моим плечам и, легонько пощипывая пальчиками мою кожу, полностью открывалась передо мной….
Сейчас мы были одним целым, и казалось, что наши души уже никто и никогда не сможет разделить. Лишь единственный раз в голове мелькнула отрешенная мысль, что вся эта поездка на мародерку была задумана девушкой, как чрезмерно насыщенная прелюдия, которая позволила нам по — настоящему стать ближе. И эта осенняя ветреная ночь с готовностью нас сегодня обвенчала, а похотливый полумесяц стал тому свидетелем.
Наши танцы любви повторялись практически до самого утра, прерываясь лишь на несколько минут, чтоб перевести дух. Выбившись из сил окончательно, мы укрылись куртками и, прижавшись друг к другу, еще долго и весело разговаривали.
— Хочешь, я секрет тебе один открою?! — таинственно произнесла Карина, ласково поглаживая мою щеку.
— Ты мужчина?! — усмехнулся я и чмокнул ее в лобик.
— Дурак!.. — вздохнула девушка, закатив глаза. — Во дурак, а! Я ему тут про тайны, он шуточки…
— Ну, вот!.. Я впервые увидел, как ты дуешься. Это так мило!.. — я вставил пальцы в копну волос девушки и нежно поцеловал кончик ее носа. — Моя бу — бу — бу!.. Ладно, ладно! Шучу!.. Не делай такие глаза!.. — рассмеялся я. — Так что там за секрет?!
— Не буду ничего рассказывать… — нахмурилась Карина, но мы оба понимали, что ее обида притворна.
— Ну, расскажи!.. — продолжал уговаривать я. — Ну?! Солнышко?! Мне очень интересно!..
— Да ты весь настрой романтический, гад, сбил!..
— Ну, хорошо… — продолжая улыбаться, вдохнул я. — Сейчас поправлю!..
Я прильнул к ее губам и вновь ощутил сладость поцелуя. Нежные, трепещущие от возбуждения и усталости, они были словно молочное озеро, в которое хотелось погрузиться целиком. Ощущая их медовый вкус и бархатную прохладу, я снова машинально возбуждался, и когда моя рука вновь потянулась к ее мягкой и теплой попочке, Карина перехватила мою руку и произнесла:
— И откуда в тебе столько энергии?!
— Ну… — протянул я, переведя ладонь к ее спине. — Сам не знаю…, накопилось, наверное. — пожал я плечами и усмехнулся.
— Я люблю тебя!.. — глядя мне в глаза, серьезно, словно еще обижаясь за нелепую шутку, шепнула девушка. — Это тот самый секрет!..
После этих слов сердце что‑то больно кольнуло, и оно, будто стремясь убежать, бешено заколотилось, при этом буквально захлебываясь кровью. Мне стало очень жарко, и казалось, что вот — вот моя грудь разорвется. В то же время я почувствовал жуткую обиду за свою дурацкую шутку. Ведь я отчетливо понимал, как сложно произнести подобные слова и как становится обидно, когда ты уже наконец решился, но тебя тут же перебили. Конечно, можно было сколько угодно себя оправдывать тем, что я хотел как лучше, просто повеселиться и совершенно не подозревал, о чем пойдет речь, но сейчас оправданий мне не хотелось.
Сначала я удивленно замер, размышляя о том, как можно ответить, но, как назло, голову совершенно не посещали мысли, поэтому я задал, наверное, очень сейчас глупый встречный вопрос:
— Ты уверена?! А что, если это всего лишь нелепая влюбленность?!
— Я люблю тебя!.. — уверенно повторила девушка и добавила, уже улыбаясь. — Дурака такого!.. Фарт, я хорошо разбираюсь в своих чувствах!.. И поверь, дело не в хорошем сексе…. Думаешь, мне и вправду нужны эти книги, да и вообще подобные вылазки?!
— Ну… — протянул я, вспоминая свою скоротечную мысль насчет этого.
— Плевать я хотела на это все!.. — заключила девушка и, выпутавшись из моих объятий, присела, укутавшись одной из курток. — Я с тобой хотела побыть, и так, чтоб нам никто не мешал, ясно?!
— Карина, милая… — я привстал и обхватил ее голову ладонями. — Прости, я просто…, ну… я…, я…, ну, в общем, ты мне понравилась, как только я тебя увидел!.. Просто…, просто… — все никак я не мог подобрать подходящие слова и, волнуясь, начал тереть свое лицо. — Просто ты такой неприступной казалась, а я…
— Я знаю!.. — улыбнулась девушка, глядя в мои глаза. — Я видела, как ты на меня смотришь, и все понимала…. Мне нужна была эта поездка, понимаешь?! Мне нужно было разобраться в себе и…, вот… — она медленно приблизила свое лицо к моему и, продолжая улыбаться, снова прошептала столь важные для меня слова. — Я тебя люблю!
— И я тебя люблю!.. — прошептал я в ответ и почувствовал обжигающее прикосновение ее губ.
Какое‑то время мы продолжали целоваться, а затем я аккуратно уложил девушку на импровизированную постель. Прижавшись к ней со спины я продолжал нежно касаться губами ее плеч и шеи. Конечно же, она сегодня очень устала, но заснуть не позволял эмоциональный всплеск, поэтому она продолжала негромко бормотать, а я внимательно слушал и счастливо улыбался.
— Влетел такой в комнату…, как угорелый!.. — шептала Карина, все не желая засыпать. — Весь в кровище, как черт…, руки, лицо…. Глаза ошалелые, как у бешеного пса!.. — она тихо хихикнула.
— Ты про первую встречу?!
— Угу…. Завалил двоих с таким выражением, будто наслаждался…. Я даже подумала, что и меня…, того… А ты…, а ты спас меня… — Карина прижалась ко мне чуть плотнее. — И Бублика потом еще на себе тащил…. Я сначала думала, ты тоже из‑за газа этого, а оно вон как оказалось…, просто так!.. Знаешь?! — девушка вдруг резко повернулась ко мне лицом, и я почувствовал жар ее дыхания. — Ты у меня и вправду рыцарь!.. — она провела ладонью по моей щеке. — Сильный…, храбрый…, умный…, добрый и, — она крепко обняла меня, — такой заботливый!..
— Спи, малышка!.. — прошептал я, улыбаясь во весь рот. — Спи!.. Я люблю тебя! И не оставлю никогда в беде!..
Словно приняв мой успокоительный шепот за приказ, Карина прикрыла глаза и спустя полминутки мирно засопела. Я же, несмотря на усталость, все никак не мог уснуть и, поглаживая волосы девушки, предался размышлениям.
Интересно, за что нам такое наказание? За какие такие грехи мы оказались в этом аду? Этой девочке в самую пору детишек растить да мужа с работы ждать, а здесь ей приходится ощетиниваться. Ведь, правда. Сегодня я понял, что она на самом деле очень нежная и ранимая, а та броня, которую ей приходится носить, имеет значения не больше, чем маскарадная маска, скрывающая истинную сущность. Да, в этом мире по — другому и не получится. Стоит только один раз выказать в себе слабость, и в любой момент можно будет ожидать прожорливых воронов, которые обязательно слетятся, чувствуя погибель твоего тела или угасание отчаявшейся души. Да, здесь нужно быть сильным! Душить внутри себя все, что может показаться слабостью. Именно такой Карина и предстала передо мной: сильной, уверенной, независимой и, если потребуется, безжалостной. И большинство из этого оказалось просто маской. Она не могла открыться мне — человеку, которому не доверяет, даже несмотря на зародившееся чувство. И именно эта наша совместная поездка позволила ей все же решиться и стянуть, пусть и ненадолго, эту маску. Сегодня эта замечательная девушка рискнула открыть передо мной свою душу, и очень важно теперь постараться ее не ранить. Да, я знаю, что уже завтра она, возможно, снова станет солдатом. Солдатом, не знающим страха и боли. Но я не буду этому препятствовать. Незачем пытаться переломить то, что уже закалилось временем. Я не стану уговаривать ее отсиживаться за стенами Собора, если она сама того не захочет. Все, что я постараюсь сделать, так это быть рядом, и если потребуется, защитить ее своей грудью.