Мадам Матильда коротко взглянула на меня, снова уставилась на руку и пророкотала:
— А тут у нас что? Боже! У тебя островки на линии здоровья — стоит хорошенько заботиться о себе, особенно о голове. Кресты на холме Сатурна, звезды на холме Марса и крест на линии ума под Сатурном. Ты склонна попадать в аварии! Но ты, я вижу, не веришь в магию? Тогда я продемонстрирую тебе кое-что…
Она пододвинула к себе хрустальный шар, положила на него ладони и закрыла глаза. В такой позе сидела несколько минут, а затем, когда я уже думала, что гадалка заснула, раздался ее голос:
— Собаки… Я вижу собак. Много. Большие и маленькие. Они гонятся за тобой. Ты очень боишься. И знаешь, что если они тебя нагонят, то несдобровать. Ты где-то в бедной сельской местности. Наконец, ты видишь сарай и забегаешь туда…
— Хватит! — воскликнула я.
Мне не хотелось вспоминать о том, что произошло много лет назад, когда двенадцатилетней девчонкой я гостила в деревне у родственников. Бездомные псины атаковали меня и едва не растерзали, и мне пришлось запереться от них в сарае, откуда я боялась выйти и где меня нашли только под вечер. Но откуда Матильда могла узнать об этом? О том, что я боюсь собак и поклялась себе, что у меня никогда не будет животных, знали немногие, и уж точно не гадалка.
Тем временем Матильда взяла в руки карты Таро, быстро разложила их и сказала:
— Вижу мужчину. Ты его любишь. Он — твой муж. Но он тебя не любит, у него имеется другая. Ты застаешь их вместе…
— Прекратите! — потребовала я.
Мне совсем не хотелось, чтобы в присутствии Эдика гадалка выкладывала нелицеприятные подробности моей жизни. Достаточно того, что я знала их и помнила сама Например, как я, вернувшись домой на день раньше (семинара менеджеров в Петербурге, обнаружила своего благоверного принимающим ванну — вместе с младой пассией.
Я верю! — вырвалось у меня. И в самом деле, мой скептицизм по отношению к гадалке исчез.
Вижу, что ты говоришь правду, — заявила колдунья. — Ты принадлежишь к группе людей, которые не верят в то, что помимо нашего материального мира существует и другой, который доступен далеко не для всех. Нас окружают чудеса и таинственные знаки, прочесть и понять которые могут только избранные. И я — одна из них!
Мадам Матильда, как я поняла, не отличалась скромностью. Но, черт побери, откуда она знает мои тайны? Вообще-то я не верила в знахарей-ведунов: про покойную Леру упорно ходила байка, что когда-то, в пору ее далекой юности, цыганка предсказала, что мадам Свентицкая (тогда еще Людочка Скорикова) станет ужасно богатой и знаменитой, и таковой ее сделают правая нога и левая рука. А свой первый роман Лера создала в больнице, куда попала, сломав, поскользнувшись зимой в гололед, правую ногу, и бессмертное произведение под названием «Хрустальные слезы Снегурочки» написала от руки (денег на суперкомп тогда еще не было), причем сделала она это именно левой рукой, так как будущая писательница была от рождения левшой. «Руконожная» история уже столько лет тиражируется в газетах и по телевидению, имеется даже на всех сайтах Леры, и никто не подозревает, что изобрела сказочку я, в ту пору еще не личная секретарша великой писательницы, а скромная сотрудница отдела рекламы и стратегического планирования издательства. По конец Лера и сама поверила в эту чушь и постоянно упоминала чрезвычайно важную «деталь» своей звездной биографии в интервью. Знала бы она, что сия гениальная идея о поломанной нижней и золотой верхней конечности пришла ко мне во время энного просмотра незабвенной комедии про мытарства Семен Семеныча Горбункова. Помните — основная часть фильма носит название «Бриллиантовая рука», а эпилог — «Костяная нога». Но мадам Матильда, похоже, в самом деле обладала даром!
Разглагольствования колдуньи прервал Эдик:
— Вы и правда знаете, кто станет новой жертвой «Зодиака»?
— Постойте! Но ведь тогда вы должны также знать, кто является «Зодиаком»! — воскликнула я. — Если вы обладаете даром ясновидения, то вам не составит труда при помощи вашего магического шара или карт узнать, кого полиции надо арестовать!
Мадам Матильда хрипло рассмеялась и поднесла ко рту мундштук. Выпустив струю сизого дыма, сказала:
— Только в фильмах и книгах все выглядит просто, в действительности же совершенно иначе. Да, мне приходилось принимать участие в поисках пропавших людей или преступников, и в некоторых случаях я смогла помочь полиции и родственникам. Но, к сожалению, мне удается чувствовать только мертвую материю. Если человек мертв, то я могу попытаться определить, где он находится, а вот если жив… Иногда меня посещают видения совершенно иного рода: я вижу то, чему предстоит произойти. Наивно думать, что легко предотвратить то, чему суждено произойти. Что же касается убийцы… Я ведь вижу не его самого, а мир его глазами. Как будто некая сила позволяет мне настроиться на его волну. Поэтому лицо преступника всегда скрыто, и я не могу знать, кем он является.
— Так что же вы видели? — спросила я с любопытством. Похоже, мадам Матильда не была мошенницей или шарлатанкой.
Гадалка закрыла глаза и положила руки на хрустальный шар:
— Видение преследует меня вот уже несколько дней, с тех пор, как некто прислал отрезанную голову Авроры Демарко на вечеринку режиссера. Думаю, то происшествие и стало отправной точкой.
— Но вы не видели смерть мадам Свентицкой? — спросила я. — Она ведь была первой!
Раскрыв глаза, Матильда строго заметила:
— Вам тут не телевечер с пультом дистанционного управления в руках, и я не могу выбирать, что хочу видеть. Я не в силах вызвать видения, они приходят сами, когда сочтут, что настал нужный момент. Итак, не мешайте мне концентрироваться…
Она снова погрузилась в транс. Три или четыре минуты в кабинете царила полная тишина, затем Матильда прошептала:
— Да, я вижу… Вижу то, что скоро произойдет. Возможно, уже сегодня или завтра. Девушка, молодая девушка… Пурпурные занавеси, изумрудного цвета подушка… Волнистый попугайчик в клетке… Девушка мертва! Он только что сделал это!
— Он! — простонала я. — Может, вам все-таки удастся увидеть его лицо? Черт, пускай он хотя бы посмотрится в зеркало, и тогда вы узнаете, кто он!
Гадалка откинулась на спинку кресла и сказала с упреком:
— Вы прогнали видение! Во время сеанса должна царить тишина.
Эдик с осуждением посмотрел на меня, и мне сделалось до крайности стыдно. Мадам Матильда спасла меня замечанием:
— Впрочем, одна и та же картинка являлась мне уже четыре раза, и каждый раз она одинаковая, никаких новых деталей. Девушка лежала на кровати…
— Вы видели ее лицо? — спросила я. — Если мы не схватим убийцу, так хотя бы предупредим жертву! И так расстроим его коварные планы!
— Нет, — покачала головой Матильда, — она лежала вниз лицом, светлые длинные волнистые волосы распущены. Она была абсолютно нагой. А на стене, над кроватью, был следующий знак…
Гадалка поднялась, извлекла из секретера лист бумаги и нарисовала две загогулины:
— Астрологический знак Рака, — пояснила Матильда. — Нарисован ее помадой на зеркале.
— Постойте, — произнесла я, — если мы имеем дело с «Зодиаком», то ведь он отрезает у всех своих жертв головы. А у вашей девицы голова была на месте, так?
Матильда поежилась.
— Думаю, я увидела картинку в преддверии того момента, когда он… когда он собрался отрезать жертве голову.
— Но надо же что-то сделать! Вы должны проинформировать полицию, а ты, Эд, обязан сообщить об этом в своей газете. Всем девушкам с длинными светлыми волнистыми волосами, которые родились под знаком Рака и имеют дома волнистого попугайчика, нужно в ближайшее время покинуть Лос-Анджелес. Или их должны охранять!
— Мой шеф не согласится напечатать статью с подобным предупреждением, — уныло ответил Эдик. — Она может вызвать ненужную панику.
— То же самое заявила мне и Дана Хейли, заместитель окружного прокурора, с которой я говорила вчера днем, — сказала Матильда. — Мол, в Лос-Анджелесе очень много волнистых попугайчиков, а еще больше блондинок, родившихся под знаком Рака, и приставить к каждой по полицейскому невозможно.