— Привет тебе, Великий Мастер! — произнес Мелькор, распахнув полы длинного темно-синего плаща и делая шаг в направлении стола, за которым сидел Феанаро.
— Что тебе нужно? — нахмурился финвион.
— Всего лишь поздравить тебя с победой, — широко улыбнулся Мятежный, — Камни, я вижу, получились даже прекраснее, чем я ожидал, дева Артанис скоро прибежит к тебе и сама станет умолять взять ее в жены, — он сладко зажмурился.
— Что ж, если так, — заговорил Феанаро, убирая камни в ларец, — я благодарен тебе за совет и приглашу тебя на свадьбу, — он выпрямился во весь высокий рост, встав из-за стола.
— С удовольствием принимаю! — воскликнул Мятежный, — Но разве я не заслужил небольшого подарка за мои старания? — он насмешливо прищурился.
— Подарка? — непонимающе нахмурился Пламенный Дух.
— Разве нет? — переспросил снова Мелькор, — Эти три премилых жемчужины ты можешь отдать мне, ведь в твоих руках окажется другая жемчужина, та, прекрасней кого не найти…
— А не ты ли говорил, что эти камни я должен отдать Валар, чтобы те разрешили мне отплыть с Артанис в Эндорэ? — грозным голосом спросил его хозяин дома.
— Валар? Ты забываешь, что я тоже один из них, — ласковая улыбка тронула его губы, — И я не только разрешаю тебе покинуть Аман, я помог тебе, наставив на истинный путь. У кого еще ты хочешь спрашивать разрешения? Уж не у моего ли младшего братца и кучки его прихвостней? Это также нелепо и абсурдно, как если бы народ должен был слушаться приказов твоих сводных братьев, признавая их владыками нолдор, а тебя низвергнуть до уровня их прислужника! — воскликнул Мелькор.
— Все знают, что ты пал в глазах Единого и остальных Валар, поэтому и был низвергнут, — отвечал Феанаро, прижав к груди ларец с камнями.
— Кто такие Валар, чтобы ты — Великий Мастер и будущий Владыка нолдор спрашивал у них разрешения, что делать? — спокойным тоном парировал Мелькор, — Подумай? Они держат вас здесь, словно овец в загоне, словно слепых рабов, которыми можно понукать, а искусство и талант которых можно использовать в своих целях, пока в землях Эндорэ жизнь течет привольная. Там квенди, свободные от диктата этой кучки ленивых и жадных поработителей, живут себе, наслаждаясь бесконечными просторами тех земель и полнейшей свободой. Ты сам знаешь, что Манвэ — король рабов, а другие ему под стать, только не такие слабые и безвольные, — он загадочно улыбнулся одними губами.
Феанаро отступил на шаг, не сводя полыхающих гневом зрачков с собеседника.
— Отдай мне камни, Искусник, и я проведу тебя и твой народ по безопасному пути в земли Эндорэ, — гипнотизируя его взглядом, говорил Черный Вала.
— Теперь я разгадал твой черный замысел, сеятель зла! — выкрикнул ему в лицо Мастер, — Я пойду к Валар и все открою им! Все твои планы рухнут и тебя снова посадят на цепь! Тебе не получить моих сокровищ! Убирайся прочь!
— Если не отдашь мне камни, тебе не видать руки девы Артанис, — с холодной злобой отвечал Мелькор, опустив взор в пол.
Этот нехитрый маневр, однако, подействовал на Мастера совсем иначе, чем ожидалось. Характер Феанаро был бесстрашным, и когда ему дерзили, противоречили или пытались угрожать, он воспламенялся мгновенно.
— Пошел вон, я сказал! — дико закричал Искусник, готовый в любой миг броситься на Мятежного.
Вала, решив не испытывать долее терпение Мастера, растворился в воздухе так же, как прежде появился из него. Тяжело дышавший от гнева Феанаро грузно опустился в кресло у стола и приоткрыл ларец:
— Тилль марилли*… — позвал он хриплым от пережитого волнения голосом.
В ответ они сверкнули, призывно и ласково, словно благодарили их создателя за спасение.
========== 8. Rene os melme yalumea ==========
Комментарий к 8. Rene os melme yalumea
Rene os melme yalumea (кв.) - Воспоминание о былой любви
— Скачи немедля к моему отцу! — кричал Арафинвэ, пытаясь удержать Нэрвен в своих объятиях.
В гостиную сбежались его стражи и активно помогали финвиону, потому что дочь его норовила вырваться из отцовских рук, упрямо и ожесточенно сопротивляясь.
Финдарато, кивнув, побежал в двери.
— Никому ни слова, слышишь? Найди моего отца и пусть поговорит с ним!
— Бегу! — скрываясь из виду в дверях, прокричал в ответ Инголдо.
Он вихрем пронесся по коридорам, сбежал по ступеням вниз, побежал на конюшню и уже скоро летел во весь опор, загоняя любимого коня, по дороге, ведущей в Тирион.
Тем временем, во дворце Ольвэ его отец и свита отвели Нэрвен в ее комнаты и оставались там с ней, неусыпно следя за юной принцессой, рассудок которой явно был затуманен каким-то колдовством.
Благородный Финвэ не счел нужным беспокоить супругу и остальных отпрысков, раскрывая им истинную причину недомогания дочери, велев передать им, что у Артанис просто упадок сил. Необходимо было дождаться возвращения Инголдо.
В это время Финдарато уже оставил позади пределы городских стен. Мысли его были в полнейшем беспорядке, давящее чувство вины перед сестрой и родителями заставляло его чувствовать себя последним мерзавцем. Инголдо сразу понял, что внезапное и совершенно безумное желание Артанис видеть дядюшку Феанаро могло родиться в ее сердце и разуме не иначе как благодаря трем локонам ее волос, которые он лично срезал у сестры, предварительно напоив ее усыпляющим напитком. И теперь, благодаря ему, Артанис находилась под действием дядиных чар. Оказывалось, что безнравственный кровосмеситель-дядя Феанаро задумал приворожить ее, опозорив перед всеми несчастную сестру и всю их семью. Вот почему перед тем, как приказать ему принести локоны Нэрвен, он так часто наведывался к ним, терпеливо проводя долгие часы за семейными обедами и ужинами, гуляя с ними вдоль берега по пустынным пляжам и помогая деду Ольвэ в постройке кораблей, чтобы иметь предлог задержаться у них подольше! Эру Единый! Мастер Феанаро даже безумнее, чем он всегда думал! Что теперь будет с Артанис и всеми ими? Одна надежда на деда Финвэ, он — единственный, кто может повлиять на Искусника, пристыдить его, и единственный, кто может приказать ему снять эти проклятые чары!
В дороге Финдарато так мучился, лихорадочно перебирая в голове подробности разговора с Феанаро, своей измены, когда он добывал локоны Артанис, встречи с неистовым Турьо и, наконец, заявления Нэрвен о невозможности жить без ненавистного дяди, что не заметил, как оказался перед западными воротами в столицу нолдор.
Финдарато не знал, будет ли у него в будущем возможность увидеть Турукано и все ему объяснить и надеялся только, что его дорогой друг и любимый поймет, что мотивы, толкнувшие его на эту жертву, были действительно вескими. Для того чтобы спасти сестру, он понимал это, придется пожертвовать ими обоими и их запретной любовью.
«Прости, Турондо…» — подумал старший арафинвион, поднимаясь по лестнице, ведущей в верхние этажи дворца Финвэ. Был час отдыха, когда Лаурелин, преодолев свой зенит, светил мягким золотистым светом. Финдарато подумал, что его царственный дед мог быть в своих покоях и мысленно попросил у того прощения за то, что собирался потревожить его сон.
Сейчас он пребывал в таком подавленном и, одновременно, тревожном состоянии духа, что готов был просить прощения у всех и каждого, ведь он один был виноват в случившемся. Если бы не его любовь к Турьо, ничего бы не произошло. Но у него не было времени, чтобы долго собираться с мыслями, поэтому Инголдо спешно поднимался по ступеням с трепещущим от волнения и страха сердцем, думая о том, что сейчас самое главное — сделать так, чтобы исчезли наведенные на Артанис чары.
Он нашел деда в маленькой проходной зале, предшествовавшей входу в их с Индис покои. Стены залы были выложены небольшими плитами из какого-то дивного камня — золотисто-желтые прожилки и красно-коричневые узоры на бледном фоне заставляли подолгу задерживать на них взгляд, чтобы проследить за извилистым путем прорезавших плитки линий. Пытливый глаз мог различить в этих линиях очертания различных животных или всадников, летящих на конях, или острия заточенных копий и клинков, или золотые волны длинных волос, развивающихся от быстрого движения…