Жалкая победа. Богато устланный коврами шатер, женщина, годящаяся мне в матери, и я полна сочувствия – ей же так больно. Я даже забыла о короле, остались только мы двое, обреченные стать источником страдания друг для друга.
– Всегда рада служить вам, королева Екатерина, – ответила я, и это было правдой.
Она взглянула на меня, будто читая мои мысли, и повернулась к мужу:
– Лошади готовы к турниру? Вы уверены в себе, ваше величество?
– Сегодня – или я, или Суффолк.
– Вы будете осторожны, сир? Не беда – проиграть такому бойцу, как герцог, но если что-то случится с вами – королевству конец.
Короля не особо обрадовало такое проявление любви и заботы.
– Вы правы – пока у нас нет сына.
Королева вздрогнула, краски сбежали с ее лица.
– Еще есть время, – прошептала она чуть слышно. – У нас еще есть время.
– Не так уж много, – отрезал он. – Мне пора, надо приготовиться.
Он прошел мимо, даже не взглянув на меня. Анна, я и остальные дамы присели в реверансе. Выпрямившись, я заметила – королева глядит на меня не как на соперницу, она снова видит во мне свою маленькую камеристку, всегда готовую услужить. Казалось, она ищет того, кто понимает, как ужасна участь женщины в этом мире мужчин.
Вошел Джордж, грациозно преклонил колени перед королевой:
– Ваше величество, я пришел к прекраснейшей даме Кента, Англии и всего мира.
– Встаньте, Джордж Болейн, – улыбнулась королева.
– Я бы предпочел умереть у ваших ног, – возразил он.
Королева легонько ударила его по руке веером:
– Я бы предпочла услышать о шансах короля в предстоящем турнире.
– Кто поставит против него? Он лучший наездник. Но я готов держать пари пять к двум во втором сражении. Сеймур против Говарда. Ни малейших сомнений, кто победит.
– Предлагаете поставить на Сеймура?
– Чтобы на нем было ваше благословение? Ни за что! Поставьте на моего кузена Говарда, ваше величество, и можете быть уверены в победе, а также в том, что поддержали одно из самых славных и верных семейств в стране.
Она рассмеялась:
– Вы просто отъявленный льстец! Сколько вы готовы проиграть?
– Скажем, пять крон?
– Идет!
– Я тоже поставлю, – вдруг заявила Джейн Паркер.
– Не могу предложить вам те же ставки, потому что все мое состояние и так в вашем распоряжении. – Джордж отвечал вежливо, но улыбка на лице погасла.
Это был все тот же язык куртуазной любви, язык флирта, непрестанно употребляемый в аристократических кругах, иногда он значил очень многое, но чаще вовсе ничего не значил.
– Я просто хочу поставить несколько крон. – Джейн старалась вызвать Джорджа на комплимент, в чем он всегда был мастер.
Анна и я насмешливо наблюдали за ней, даже и не думая помочь.
– Если я проиграю ее величеству – а вы видели, как милостиво она согласилась меня разорить, – у меня ничего не останется для других. Ведь рядом с ее величеством у меня ничего не остается для других – ни денег, ни сердца, ни глаз.
– Ни стыда ни совести, – подхватила королева. – Разве можно так разговаривать с невестой?
Джордж поклонился:
– Все мы – звездочки, окружающие прекрасную луну. Величайшая красота затмевает все.
– Уходите прочь, сверкайте где-нибудь еще, моя милая звездочка.
Джордж поклонился и отошел за шатер. Я скользнула за ним.
– Давай скорее, он – следующий.
Длинный белый шелковый шарф украшал верх моего платья. Я вытянула его из зеленых петель платья и вручила брату. Шарф исчез у него в кармане.
– Джейн видела нас.
– Не имеет значения. – Джордж покачал головой. – У нас с ней общие интересы, хочет она этого или нет. Мне пора идти.
Когда я вернулась в шатер, глаза королевы на мгновение остановились на пустых петлях у меня на груди, но она промолчала.
– Начинают! – воскликнула Джейн. – Очередь короля.
Я увидела – двое поддерживают его, помогая сесть в седло, так тяжелы доспехи. Чарльз Брендон, герцог Суффолк, зять короля, тоже вооружился, и вот уже двое всадников едут к нашему шатру. Король склоняет копье, приветствуя королеву, и так и держит опущенным, проезжая мимо шатра. Он приветствует и меня, я вижу его улыбку сквозь поднятое забрало. На плече из-под нагрудника выбивается что-то белое – я знаю, это кончик шарфа. Герцог Суффолк следом тоже склоняет копье перед королевой, а мне сухо кивает. Анна у меня за спиной тихонько вздыхает.
– Суффолк признал тебя, – шепчет она.
– Похоже на то.
– Конечно признал. Он поклонился. Похоже, король говорил о тебе с ним или со своей сестрой Марией, а уж она сказала мужу. Значит, он настроен серьезно, а как же иначе.
Я оглянулась. Королева смотрит вниз на арену, где король придержал коня. Боевой конь вскидывает голову, переступает с ноги на ногу в ожидании сигнала. Король беспечно сидит в седле, вокруг шлема – маленькая золотая корона, забрало опущено, копье направлено вперед. Королева наклоняется, чтобы лучше видеть. Звучит труба, всадники вонзают шпоры в бока коней, и те срываются с места, так что земля летит из-под копыт. Копья устремляются вперед, как стрелы, летящие в цель, трепещут вымпелы на концах копий, всадники сближаются. Король получает скользящий удар и отражает его щитом, ответный выпад оказывается удачнее – минуя щит, копье короля с глухим стуком бьет в нагрудник Суффолка. Внезапный удар выбивает противника из седла, а вес доспехов довершает остальное – он переваливается через круп лошади и со страшным грохотом падает на землю.