– Нико, хватит говорить людям о лягушачьих призраках, – произносит голос в прихожей. Симпатичная темнокожая девушка с дружелюбным круглым лицом, километровыми ресницами и парой очков-гогглов, вдетых в черные кудри, выглядывает из-за дверного проема. Она улыбается, когда видит Огаст.
– Привет, я Майла.
– Огаст.
– Мы нашли свою девушку, – говорит Нико. – Ей нравятся лилии.
Огаст ненавидит, когда такие, как он, так делают. Удачные догадки. Ей и правда нравятся лилии. Она может воспроизвести в своей голове всю статью из «Википедии». Лилия белоснежная. Вырастает высотой от полуметра до двух. Внимательно изучена из окна двухкомнатной квартиры ее мамы.
Нико никак не мог об этом узнать – и он не знает. Она поступает так же, как с гадалками под пляжными зонтиками у нее дома на Джексон-сквер, – задерживает дыхание и просто проходит мимо.
– То есть все? – говорит она. – Я получила комнату? Ты… ты даже не задал мне никаких вопросов.
Он подпирает голову рукой.
– Во сколько ты родилась?
– Я… не знаю. – Вспомнив объявление, она добавляет: – Я Дева по гороскопу, если это поможет.
– О да, точно Дева.
Ей удается выглядеть спокойной.
– Ты… профессиональный экстрасенс? То есть люди тебе платят?
– Он занимается этим неполный рабочий день, – говорит Майла. Она вплывает в комнату с грациозностью, удивительной для человека с паяльной лампой в руке, и падает в кресло рядом с ним. Розовый комок, который она жует, объясняет наличие миски со жвачками. – А остальную часть дня работает отвратительным барменом.
– Я не настолько плох.
– Конечно, нет, – говорит она, оставляя поцелуй на его щеке. Она театрально шепчет Огаст: – Он думал, что палома – это вид опухоли.
Пока они спорят по поводу барменских навыков Нико, Огаст крадет из миски шарик и роняет его, чтобы проверить свою теорию насчет пола. Как и подозревалось, он прокатывается через всю кухню в прихожую.
Она откашливается.
– Так вы?..
– Вместе, да, – говорит Майла. – Четыре года. Было неплохо иметь собственные комнаты, но у нас обоих не особо круто с деньгами, поэтому я переезжаю к нему.
– А кто третий сосед?
– Уэс. У него комната в конце коридора, – говорит она. – Он, в основном, ведет ночной образ жизни.
– Это его, – говорит Нико, показывая на рисунки, покрывающие окна. – Он тату-мастер.
– Ясно, – говорит Огаст. – То есть всего 2800 долларов? С каждого по 700?
– Да.
– И в объявлении говорилось что-то о… пожарах?
Майла дружелюбно сжимает свою паяльную лампу.
– Контролируемых пожарах.
– И о собаках?
– У Уэса есть пес, – вставляет Нико. – Маленький пудель по кличке Нудлс.
– Пудель Нудлс?
– Но он спит по тому же графику, что и Уэс. Призрак в ночи.
– Мне стоит еще о чем-то знать?
Майла и Нико переглядываются.
– Раза три в день холодильник шумит так, как будто скелет пытается съесть мешок с мелочью, но мы уверены, это ничего страшного, – говорит Нико.
– На кухне отошла доска ламината, поэтому мы просто пинаем ее по всей комнате, – добавляет Майла.
– Парень, живущий напротив, – драг-квин и иногда репетирует свои номера посреди ночи, поэтому, если ты услышишь Патти ЛаБелль, это он.
– Горячая вода нагревается двадцать минут, но если ты будешь вести себя хорошо, то десять.
– Тут не обитают призраки, но это неточно. – Майла щелкает жвачкой. – Это все.
Огаст сглатывает.
– Ладно.
Она взвешивает свои варианты, смотря на то, как Нико проскальзывает пальцами в карман испачканного краской комбинезона Майлы, и задается вопросом, что увидел Нико, когда дотронулся до тыльной стороны ее ладони, или решил, что увидел. Притворился, что увидел.
И хочет ли она жить с парой? С парой, одна половина которой – липовый экстрасенс, который выглядит как солист кавер-группы Arctic Monkeys, а другая – поджигательница с комнатой, полной мертвых лягушек? Нет.
Но весенний семестр в Бруклинском колледже начинается через неделю, а она не сможет искать и жилье, и работу во время пар.
Как оказалось, для девушки, которая носит нож, потому что хочет всегда быть во всеоружии, Огаст свой переезд в Нью-Йорк спланировала не очень хорошо.
– «Ладно»? – говорит Майла. – Что «ладно»?
– Ладно, – повторяет Огаст. – Я согласна.
В конце концов Огаст все равно собиралась согласиться на эту квартиру, потому что сама выросла в жилье меньше и уродливее этого, наполненном более странными вещами.