Ашира Хаан
Еще одна темная половина
Предисловие от автора
Во-первых, если вы не читали первую часть — кыш отсюда!
Все начинается с гигантского спойлера.
И вообще это продолжение — по просьбам фанатов героя. Здесь будет много мата, много извращенного секса, много крови и прочих очень спорных вещей (как и в первой части).
Во-вторых, это будет тяжело.
Я уже говорила, что «Темная половина» — мой первый роман. Первый начатый (но не первый законченный, так вышло).
За время, что прошло с его начала, он превратился из фантазии о встрече с любимым видом сверхъестественных существ (я любила их с глубокого детства, со времен, когда не было еще никаких Сумерек и подрочить можно было только на Брэма Стокера) в аллегорическое описание моего токсичного брака, а когда тот закончился — в терапевтическую сказку. И в итоге ему пришлось стать историей о возврате части себя, отданной добровольно тому, кто этого не заслуживал. Но я щедро припорошила это все извращенским сексом и никто ничего (надеюсь) не заметил. По нему можно проследить восемь лет моей жизни, особенно, если знаешь, где искать. К счастью, таких знающих людей мало и я им не даю его читать.
Когда я начинала писать, я стеснялась описывать даже поцелуи, когда заканчивала — уже смело играла с ожиданием секса и потом описывала его в подробностях.
Когда я начинала писать, Люций меня восхищал и пугал, когда заканчивала — я его жалела.
Люций — это соединение меня и бывшего уже мужа.
Поэтому он уже не будет таким лихим и жестоким как в начале. Он будет другим. И героиня будет другой. Несмотря на то, что к моему удивлению, я стала писать романы в реалистичном стиле, я не могу в них рассказать о по-настоящему страшных вещах, которые могут происходить в отношениях. Возможно потому что после них человек навсегда остается сломанным. А хэппи-энды предполагают, что герои выходят в лучшем состоянии, чем зашли. И желательно вместе.
Поэтому я рассказываю это в фэнтези.
1. Как стать сильной независимой женщиной с помощью вампирской магии
К хорошему быстро привыкаешь.
Еще год назад я принимала как должное то, что у женщин есть комендантский час: стемнело — на улице опасно. После девяти лучше без крайней нужды на улице не появляться, а после полуночи — даже и в крайней. А если так сложилось — возьми такси и когда будешь выходить, попроси водителя проследить, что ты нормально дошла до лифта. Хотя номер машины лучше послать кому-нибудь в смс. На всякий случай.
Мало ли, что ты любишь гулять ночами — если попадешь в неприятности, виновата будешь сама. Но потом, так уж вышло, во мне поселилась сущность самого древнего вампира на Земле. Жестокого, психованного, саркастичного максималиста.
И все как-то резко изменилось.
Теперь я — самое опасное существо в ночном городе. И скажите спасибо, что мирное.
Я возвращаюсь с работы, когда мне удобно.
Гуляю ночами.
Прохожу сквозь пустынные поля, засеянные гаражами, где бегают стаи бездомных собак.
Сажусь в попутки к любым водителям.
Езжу в лифтах с самыми подозрительными типами.
Первое время я делала это специально.
Никак не могла привыкнуть, что мир принадлежит мне.
Нам.
Самыми умными были бездомные собаки. Там где раньше я делала крюк и внимательно следила, чтобы ленивая стая не снялась с места, чтобы выяснить, нет ли у меня котлетки, теперь было пусто. Разве что иногда, на краю зрения мелькала собачья тень, но стоило туда повернуться — никого. Черная сухая земля холма над сплетением труб отопления, жаркое марево над холмом, как в летний полдень и только отпечатки лап на снегу по краям.
Гастарбайтерам хватало одного жеста или взгляда. В большом городе им приходилось вырабатывать у себя звериное чутье, и оно им говорило — не смотри на внешность, смотри на повадки. Я поворачивалась к ним с предвкушением.
Самыми сложными оказались «хорошие парни». Которые предлагали проводить меня до дома, чтобы никто не обидел — и мои отказы без соответствующих милых улыбок и танцев воспринимали как оскорбление.
Их не пугала тьма в глазах, они вообще не смотрели мне в глаза. Их не не пугали хищные движения и полное отсутствие страха, даже когда они переходили к оскорблениям и угрозам. В общем, они понимали, что в оценке ситуации допустили промах, когда я уже отрывала им голову. Я была несдержанной первое время.
Или Люций во мне.
Сначала я еще разделяла свои реакции и его, а потом привыкла, с меня слетела шелуха социальных ожиданий, ощущение своей смертности и хрупкости, и я обнаглела уже совершенно самостоятельно, без посторонней помощи.