Все это было несколько месяцев назад. Когда я приехала сюда испуганной дурой, безнадежно влюбленной в Люция. Когда вернулась еще более безнадежно привязанной к нему. Когда был жив Костик.
Я судорожно вдохнула, проталкивая воздух сквозь сжавшееся горло. Здесь мне все еще болело.
И Чезаре…
До сих пор непонятные мне вампирские дела. Ощущение себя на вторых ролях. Дрожь от прикосновений холодных пальцев. Доброта и тепло в чужих глазах, таких непохожих на черные глаза моего садиста — все, что потом обернулось против меня.
Каждый сам за себя. У всех свои цели.
Хорошо бы это помнить.
И только Люций — со мной. Потому что он и есть я. И мы вдвоем против всего остального мира.
Я доползла до кровати, присела на край, почему-то не желая ее мять. Может, ее застелили в то утро, когда мы уехали в лес.
Глупо, конечно.
Одеяло я скинула, подтащила к себе чемодан и улыбнулась сквозь непрошенные слезы: у меня ведь так и не было здесь нормального белья, сплошной эротический изврат из магазина в аэропорту. И сейчас снова придется выбирать из кружевной пены что-нибудь поспокойнее.
И платье.
Мне хотелось платье.
Даже если мы будем сваливать огородами, отстреливаясь от всего прайда, мне все равно хотелось быть такой, какой я была для Люция — чтобы он в любой момент мог до меня дотронуться, задрать юбку, трахнуть, не сходя с места.
«Извращеночка», — нежно толкнулось в голове.
Люций или мои воспоминания о нем? Он все еще спит? Если бы я была им — а я и есть он, я бы пробудилась невероятно злой после такого фокуса.
«После такого секса, извращеночка, ты еще неделю пускала бы розовые пузыри», — снова на удивление нежно отозвалось внутри.
— Люций? — я замерла на полужесте, держа в руках трусы — нет, это можно называть только трусики — состоящие практически из паутинки.
«А ты можешь надеть это перед зеркалом»? — поинтересовались в голове.
Аааааа! Это правда он!
— Нет! — счастливо ответила я, впрыгивая в них. И напяливая бюстгальтер, закрывающий столь мало, что не стоило и стараться.
«Ну тогда хотя бы грудь сожми. Да, вот так. А теперь одевайся нормально, в этой чертовой Камбодже в платье опаснее чем у тебя на бульваре ночью».
И я с некоторым сожалением выудила все-таки джинсы, футболку и кардиган — потому что мы еще не в Камбодже, и зимой в футболке холодновато даже в в вампирском особняке.
— Я могу верить Демону? — спросила я все еще вслух. Черт знает, но это ощущалось более реальным, чем попытки говорить в голове.
«Нет, но лучше верь ему, чем Эшу».
Само собой.
Голова все еще кружилась — но теперь мне хотелось думать, что от счастья.
Вроде бы ничего особенного не случилось, но почему-то у меня были только хорошие предчувствия.
13 Не забудь спросить
То самое радостное утро, когда выбегаешь в залитую солнцем кухню, наполненную запахом свежей выпечки, достаешь большую чашку из деревянного буфета, берешь с противня свежий круассан…
…и все это в доме, полном вампиров.
И круассанов нет. Наверное, Уля на меня за что-то обиделась.
Но чай был — едва я появилась на пороге кухни, Эш долил в чашку горячей воды и поставил на стол. Сладковато-терпкий аромат расплылся по всей кухне. Не выпечка, но сойдет за уют.
Сел напротив, сложив тонкие пальцы домиком, посмотрел мне в глаза. Солнце падало на его золотые волосы косыми лучами и просвечивало насквозь травяную зелень глаз. Очень красивых, по-настоящему красивых глаз, похожих на чистые хризолиты. Почему-то в эту секунду мое сердце сжалось от тоски по несбывшемуся. Словно я упустила что-то, свернула не туда и уже никогда не приду в правильную точку…
— Я хотел тебе присниться… — тихо сказал Эш. — Когда ты ушла из леса, потерянная и несчастная. Хотел присниться раз и другой, а когда ты бы поняла… Все поняла — прийти и забрать тебя себе.
Ничоси заявки. А почему не приснился и не пришел, интересно?
— Что тебя остановило? — я отпила чай и почувствовала странный привкус. Я даже не успела подумать «чертов вампир!» прежде чем меня накрыло.
Я была у себя дома — и за окном был май. Яркий, теплый, радостный май. Ветка черемухи лезла через открытую створку прямо на балкон, спасаясь от проливного дождя — из тех, что заставляют вспоминать о Всемирном Потопе. Но этот дождь был теплым как душ, успокаивающим, правильным.
Я валялась на кровати, застеленной пушистым пледом и улыбалась. Просто так. Передо мной лежал раскрытый журнал, пахнущий яркой краской, и я листала его, прочитывая по паре строчек на каждой странице, ни во что не вникая, просто чувствуя радость жизни. Покой. Счастье.