ЕЩЕ ОДНА ВЕРСИЯ
Утром 10 августа рабочий продовольственного магазина Некрасов увидел, что из окна на третьем этаже в доме, стоящем на противоположной стороне улицы, валит дым. Он тотчас же бросился к телефону:
- Алло, алло, пожарная! Срочно приезжайте на Пушкинскую, двадцать пять, здесь пожар!
Через несколько минут подъехали две красные машины. Однако пожарным не удалось проникнуть в нужную квартиру ни через парадный, ни через черный ход: обе двери были закрыты.
- Поднять механическую лестницу! — скомандовал руководитель пожарной команды.
Приказ был выполнен немедленно. Двое пожарных ловко взобрались на третий этаж, вмиг выставили на кухне оконное стекло и проникли внутрь.
Через несколько секунд один из них крикнул вниз:
— Вызывайте скорую! В квартире человек!
В комнате в луже крови лежала пожилая женщина, а в кухне на газовой плите догорало в кастрюле варенье.
На место происшествия прибыли работники милиции, дежурный следователь и врач «скорой помощи». Врач пощупала у пострадавшей пульс:
- Она мертва.
- А когда наступила смерть, как вы думаете? — спросил следователь.
- Примерно три часа назад.
Вскоре установили, что погибла хозяйка квартиры Эльвира Семеновна Драпкина.
- Перед тем, как приступить к осмотру места происшествия, выясните у соседей, есть ли у нее близкие, родственники и кто именно, — попросил дежурный следователь.
Дверь парадного входа была закрыта на два замка, и каких–либо следов того, что ее пытались открыть снаружи, подбирая ключи, или отмычкой, следователь не обнаружил. Дверь черного хода, имевшаяся в кухне, была заперта изнутри на металлический крюк.
В комнате, где лежала погибшая, мебель находилась на своих обычных местах. Обои были забрызганы кровью. Провод у телефонной трубки перерезан. На полу валялись очки. Слева от входной двери стояла испачканная, по–видимому кровью, неубранная кровать, прикрытая пикейным покрывалом, на котором также было множество пятен, похожих на кровь, помарок и брызг.
Труп Драпкиной лежал около стола лицом вниз. На полу рядом с ним были разбросаны обрывки газеты и валялся клочок карандашной кальки с записью: «30–85–55. Ев. Ев. Леб».
Осмотр места происшествия еще продолжался, когда в комнату вбежал сын убитой — Александр Исаевич Драпкин.
- Что случилось?! Мамочка, что с тобой? — Увидев лежавшую на полу мертвую мать, он зарыдал и бросился к ней. Но работники милиции удержали его и увели на кухню. Сидя там, он еще долго рыдал.
Закончив осмотр, следователь вошел на кухню и спросил все еще не успокоившегося Александра:
- Кто мог это сделать?
- Я не знаю, — негромко ответил тот.
- У вашей матери были враги?
- Что вы! Она безобидная женщина!
В тот же день следователь городской прокуратуры Иванов принял дело к своему производству.
Ни у кого из следственных работников не было сомнения в том, что смерть Драпкиной насильственная. Вскоре судебно–медицинский эксперт подтвердил, что смерть наступила от открытого многооскольчатого перелома костей свода черепа, сопровождавшегося кровоизлиянием в мозг. По–видимому, потерпевшей были нанесены удары по голове тупым предметом небольшого размера. В подколенных и подлокотных ямках трупа эксперт обнаружил точечные ранки, которые могли быть причинены острым колющим предметом, например иглой.
Проверка по оперативной картотеке показала, что убийств, аналогичных по обстоятельствам убийству Драпкиной, в городе не было давно.
Следствие тщательно проверило все вероятные версии. Первой пришлось отвергнуть версию, что убийство совершено с целью ограбления. Этому предшествовала большая работа. В частности, были допрошены родственники, соседи, знакомые Драпкиной. У каждого из них следователь интересовался, не известно ли ему, кто приходил в ее квартиру последним — может быть, мастер телевизионного ателье, работник телефонной станции, радиоузла, энергосбыта, газовой сети, работники почты или жилищно–эксплуатационной конторы. Следствие тщательно проверило всех лиц, которые в силу своих служебных обязанностей могли посетить квартиру Драпкиной, и установило, что их причастность к убийству исключена.
Данные осмотра места происшествия и судебно–медицинское исследование трупа позволили исключить и версию убийства Драпкиной с целью изнасилования.
Предположение о том, что она была убита из мести, также не нашло подтверждения. Покойная ни с кем не ссорилась. В последние годы, находясь на пенсии, она не работала, большую часть времени проводила дома, общаясь только с родственниками, соседями и отдельными работниками службы быта. Выяснили также, что Эльвира Семеновна родилась за границей и в двухлетнем возрасте была перевезена в Россию. Родственников за границей у нее не осталось, и никаких связей с иностранцами она не поддерживала. Поэтому предположение о том, что убийство Драпкиной могло быть связано с наличием за границей врагов у нее или у ее умершего тридцать лет назад мужа, тоже не нашло подтверждения.