"Пусть поучатся, пригодится в жизни. А с помощниками быстрее получится, тем более, что и Андрей этим никогда не занимался, тоже еще ученик".
Как хорошо, что есть друзья, которые всегда придут на помощь! Если бы не все те, кто помогал Елене в эти дни с ремонтом, она одна не управилась бы и за месяц, а так - две недели - и квартира блестела, как новенькая. Даже успела до Пасхи перестирать все шторы и занавески. В субботу Андрей с Сашей выбили ковры и паласы, а они с Татьяной наготовили всякой вкуснятины к празднику.
В Христово воскресенье все собрались опять у Елены. Пришел и Вильдам Хабибович, не забыл своего обещания. Вот испытание было для Андреевой ревности! Это же Елене, как хозяйке, нужно было с каждым трижды поцеловаться! Что с удовольствием делали и Саша, и Женя, и Леша, и даже Вильдам Хабибович.
...Не смотря на то, что по рождению Вильдам был мусульманином, он воспитывался русской женщиной, ставшей ему матерью. Она подобрала его трехлетним малышом возле разбомбленного эшелона. Его тихий плачь она услышала из-под тела убитой женщины, которая видимо была его матерью и прикрыла собой от пуль фашистских истребителей, безжалостно расстреливавших разбегавшихся из эшелона женщин и детей. На теле женщины она нашла документы, по которым уже после войны выяснила, что его отец погиб еще в августе сорок первого, больше родственников она не нашла. В память о его отце, она оставила ему имя и отчество, данные родителями. Так русская женщина, которая во время войны тоже потеряла всех родных, растила и воспитывала татарского мальчика. Оказавшись в эвакуации в Ташкенте, они так и остались здесь. Вилька с детства привык к тем христианским праздникам и обычаям, которые, несмотря на гонения церкви властью, в народе все же сохранялись и соблюдались...
Андрей стоически выдержал "испытание", хотя глаза его потемнели, и лицо побледнело. Но, заметив укоризненный взгляд матери, ему стало стыдно.
На празднование Елена пригласила и Ирину Васильевну со Светланкой. За столом Вильдама Хабибовича посадили между Надеждой Вячеславовной и Ириной Васильевной, и Елена с интересом наблюдала, как он разрывался, ухаживая за обеими дамами. Они обе были еще молодыми привлекательными женщинами, но очень разными. В отличие от полненькой, небольшого роста, светловолосой Ирины, Надежда, наоборот, была высокой стройной брюнеткой, в облике ее проскальзывали то ли греческие, то ли кавказские черты. Елена заметила, что с Ириной Вильдам Хабибович был проще, общительнее, они же знакомы уже давно, по работе, а с Надеждой он становился как-то серьезнее, собраннее, будто робел перед ней. "Краем уха" Елена слышала в институте, что он разошелся с женой года три назад, жена уехала в Ташкент, а дочь каждый год летом приезжала к нему на каникулы. Говорили, что после развода он даже запил, но нашел в себе силы остановиться и теперь не пил даже пиво, жил холостяком и, как сказали бы в фильме "Семнадцать мгновений весны", "в связях, порочащих его, замечен не был". Елена подумала:
"Почему бы нет? Может и им улыбнется судьба?"
Надежда Вячеславовна была ей уже не чужая, и к Вильдаму Хабибовичу она относилась очень хорошо: он нравился ей за ум, интеллигентность, добродушный и веселый нрав. Обоим в жизни пришлось несладко, и, по ее мнению, они заслужили кусочек счастья.
За столом Елена случайно услышала их разговор. Удивительно! Но они говорили об автомобилях! Ей стало очень любопытно, и она поделилась с Андреем:
- Мама твоя, что, машину хочет купить?
- Нет. Не знаю, - поразился ее вопросу Андрей. - С чего ты взяла?
- Я случайно услышала, как она обсуждала с Вильдамом Хабибовичем качества "Жигулей".
- Да ты что? Может она нам хочет машину купить? Мне она ничего не говорила.
Как оказалось в дальнейшем, это Вильдам Хабибович собирался покупать машину, а Надежда Вячеславовна заинтересовалась и с удовольствием поддержала эту тему. Дело в том, что когда-то у ее отца был старенький "Москвич", и девчонкой Надежда любила "порулить" на нем, хотя прав у нее не было. Перед отъездом в Самарканд они его продали, но любовь к автомобилям осталась у нее на всю жизнь.
И вот, накануне майских праздников Вильдам Хабибович прикатил к проектному институту на новеньких "Жигулях", а после работы подкинул институтским сплетницам прекрасную тему для обсуждений: на глазах почти у всех работников предложил Елене нарушить свою привычку - ходить с работы пешком, - и проехаться с ним на машине. Причем сказал это так нарочито громко, что некоторые работники, выходящие в это время из дверей, даже оглянулись и остановились. Сцена получилась великолепная! По дороге он спросил:
- Тебе еще не надоели шумные компании у тебя дома? По всей видимости, в праздники весь "шалман" опять соберется у тебя.
- Честно говоря, Вильдам Хабибович, я немного устала от них. Но закрыться, не отпирать дверь, делая вид, что тебя нет дома, не хочу.
- А у меня есть предложение: поехали на три дня в горы. Я возьму палатку, спальные мешки, купим мясо, будем жарить шашлыки...
Елена слегка подобралась:
"Он что, предлагает поехать с ним вдвоем? Странно! Нет. Здесь что-то не так".
А Вильдам Хабибович продолжал:
- Я знаю прекрасное место за перевалом. Представь: тишина, горный воздух, весенняя зелень, чистейший горный родник, а ночью огромные звезды, костер, песни под гитару. Ты же не знаешь, я раньше прекрасно пел, в студенческие годы был капитаном институтской команды КВН. Давно, очень давно не приходилось мне так отдыхать, - задумчиво произнес он. - Как ты на это смотришь?
Елена замялась, не зная, что ему ответить, а он, догадываясь о причине ее смятения, хитро на нее посмотрел и добавил:
- Думаю, твой Андрей не будет против... - он сделал паузу, - совершить эту поездку.
У Елены отлегло на сердце, а Вильдам Хабибович довольно ухмылялся себе в усы, наслаждаясь произведенным эффектом.
- О-о! Конечно! Андрей, думаю, с удовольствием примет Ваше приглашение. Вот только Надежда Вячеславовна... - решила отомстить Елена и увидела, что улыбка на его лице застыла, - право, даже не знаю... - она сделала еще паузу, он прищурился, - согласится ли... - Вильдам Хабибович, как будто, затаил дыхание, - составить нам компанию.
В глазах Вильдама Хабибовича засветился хитрый огонек, и он, совсем неожиданно для Елены, с жаром, как мальчишка, сказал:
- А давай, прямо сейчас поедем к ней и спросим!
- Поедем - спросим! - поддержала его Елена.
Надежда Вячеславовна сначала удивилась, задумалась, но поддалась на Еленины уговоры и согласилась.
- Но только на два дня, мне второго вечером нужно быть дома. И еще, Алена, не знаю, как быть с Андреем. Ты же знаешь, что у них намечаются праздничные мероприятия, и он освободится только завтра вечером.
- Надежда Вячеславовна, пожалуйста, Вы же знакомы с начальником училища. Может, его отпустят?
Надежда Вячеславовна помолчала, подняла глаза на Елену, которая умоляюще на нее смотрела, перевела взгляд на Вильдама Хабибовича, он смотрел на нее с напряженным ожиданием, подумала и сказала:
- Ладно. Но его я знаю не очень хорошо, а вот с его женой знакома ближе. Позвоню ей, это будет куда успешнее.
- Ура! - воскликнула Елена.
- Подожди радоваться, - с улыбкой остановила ее Надежда Вячеславовна. - Дождемся результата.
Она вышла в прихожую к телефону, набрала номер, тихо поговорила и, вернувшись в гостиную, сказала:
- Полина обещала, что все будет в порядке, но все же, подождем полчасика, когда она перезвонит. А пока попьем чаю: я испекла печенье к празднику. Продегустируете.
Через двадцать минут перезвонила Полина, сообщила, что Андрей скоро будет, поздравила всех с праздником и пожелала хорошо его отметить. Договорились выехать пораньше, часов в шесть. Вильдам Хабибович взял на себя подготовку всего необходимого к загородной поездке и закупку мяса, а женщины закупку других продуктов.