- А, в сущности, Елена права, она уже окрепла, сама со всем справится, пора нам по домам. А помощь понадобится, сама позвонит.
- Нет. Я так не могу. А пеленки, а купание?..
- Сама постирает, сама искупает.
- А продукты?
- А вот с продуктами помогать надо, но не навязчиво: не то, что ты считаешь нужным, а что ей хочется. Я за эти три недели убедилась, что Елена не глупая девчонка, знает и умеет все, будто не одного ребенка подняла.
- Да. Быстро научилась, - вынуждена была согласиться с Евгенией Семеновной Надежда.
- Вот и надо помогать ей не в том, что она и без нас может, а в том, в чем она, действительно, нуждается. Декретные кончатся, пенсия за мужа небольшая, на что она жить будет?
- Она деньги никогда не брала.
- А зачем деньги давать? Ты, не навязчиво, покупай вкусненькое, только не на свое усмотрение, а с ней советуйся, подарки внучке дари. Мы тоже поможем. Главное, чтоб она не чувствовала себя ни от кого зависимой. Елена - девка гордая, долгов не любит. Но, если ты к ней по-хорошему, и она никогда не обидит. Так что, собирайся бабушка, пора нам на покой.
- Подождите, что, так сразу?
- А ты хочешь, чтоб она напомнила?
Надежда надулась, молча ушла в кухню, заглянула в холодильник, в шкаф, отметила про себя, каких продуктов не хватает, взяла лист бумаги, стала записывать. За этим занятием она почти успокоилась.
Елена с Катей вернулись через час. За это время Евгения Семеновна позвонила Вильдаму, предупредила, чтоб он заехал за ней сразу после работы. Надежда, стараясь не встречаться с Еленой взглядом, сказала:
- Я тут список составила, что тебе в ближайшее время может понадобиться. Ты посмотри, может, что вычеркнешь, что-то добавишь. Я завтра Олега пришлю с утра, у него до обеда "окно", он сходит и все купит.
Елена посмотрела на нее, сдерживая улыбку.
- Хорошо. Я посмотрю.
- Ну, я пошла. Евгения Семеновна, Вы со мной?
- Нет, голуба моя, я стара уж на автобусах и троллейбусах ездить, взбираться тяжело. Виля скоро заедет, он и отвезет.
- Ну, тогда до свидания всем, - она поцеловала спящую внучку в лоб и ушла.
- Скажу Виле, чтоб передал Олегу, пусть он ее больше дома загружает, ей некогда тосковать будет, - сказала Евгения Семеновна, едва закрылась за Надеждой дверь, и добавила, обращаясь к Елене, - меньше будет тебе докучать.
- А Вы, Евгения Семеновна, тоже уходите?
- Да. Не буду дожидаться, пока ты и меня выгонишь.
- Евгения Семеновна!..
- Ладно, ладно, шучу я. Но мне, действительно, пора и честь знать. Ты поправилась, сама управишься, но навещать будем, не обессудь. А срочно, что понадобится - звони.
- Спасибо, Евгения Семеновна. Кать, ты тоже уйдешь?
- Нет. Я могу и на автобусе вернуться, я еще с Машенькой повожусь.
- Вот и хорошо.
Вильдам заехал за матерью через полчаса. В машине он ее спросил:
- Ты чего так поспешно собралась? Поругалась с кем?
- Я - нет. А вот Надежду Елена выгнала.
- Как? - изумился Вильдам.
- А вот так. Та в последнее время совсем распоясалась, всеми командовала, везде лезла, вот Елена и не выдержала.
Вильдам усмехнулся в усы.
- А ты, значит, от греха подальше? Ты ведь у меня тоже командовать любишь...
- От греха подальше... - согласилась с ним мать.
Часа через два, проводив Катю, Елена позвонила Вильдаму:
- Виля, ты можешь ко мне сейчас приехать? Только не говори своим. Мне надо поговорить с тобой.
У Вильдама запрыгало сердце, но он не знал, чего ему ожидать от этого разговора. Всю дорогу он прислушивался к себе, но так и не понял причины ее срочного звонка.
Когда он приехал, Елена провела его в гостиную, усадила в кресло, сама села в другое, напротив.
- Я хотела поговорить с тобой об учебе.
- Я уже думал и разговаривал с Олегом. Надя тебе ничего не говорила?
- Нет.
- Тебе надо написать заявление на академический отпуск.
- Нет. Я не хочу пропускать еще год. Я хотела тебя попросить поговорить с Олегом о другом. Нельзя ли мне перевестись на заочный. Зимнюю сессию я сдала, а до летней Машенька подрастет, ее на время экзаменов можно будет с кем-нибудь оставлять. Я знаю, что заочно учатся лишь иногородние, но может, мне пойдут навстречу? А?
- А ты справишься? Ты уже два месяца пропустила. Успеешь контрольные сдать до сессии?
- Думаю, успею.
- Хорошо, поговорю. Это все?
- Нет, - она помедлила, опустила глаза, чтоб не встречаться с Вильдамом взглядом. - Мне нужно на что-то жить. Я не хочу отдавать дочку в ясли, не хочу, чтоб кто-то с ней водился, я сама буду ее растить и поднимать, - эти слова ножом полоснули Вильдама по сердцу. - Я хотела попросить тебя еще об одной услуге, - она по-прежнему не смотрела на него. - Мне хотелось бы работать на дому, снова копировщицей. Много, конечно, я уже заработать не смогу, но прибавка к пенсии, которую мне платят на Машу за Андрея, мне нужна.
Наконец, она подняла на него глаза. Он смотрел на нее, не отрываясь, в его взгляде читался укор. Она не выдержала его взгляда и отвернулась.
- Так, что ты скажешь?
Вильдам молчал. Она опять подняла на него полные отчаянья глаза.
- Виля, не смотри на меня так. Я должна, слышишь, должна сама зарабатывать деньги на себя и дочку.
- Почему?
- Что почему?
- Почему ты отказываешься от моей помощи?
- Я не отказываюсь. Я прошу о ней: помоги с работой.
- А я?
- Что ты? - спросила Елена, опять отводя взгляд.
- Как я себя буду чувствовать, когда ты будешь убивать себя работой, учебой, заботой о ребенке - все сама? Тебе больше не нужен "ангел-хранитель"? - теперь молчала она. - Я уважаю твои чувства, твою скорбь. Но я не перестал любить тебя, я по-прежнему жду и готов ждать еще, сколько потребуется, - она молчала, опустив голову, он не видел ни ее глаз, ни ее лица. - Твоя любовь ко мне умерла вместе с Андреем? Скажи мне, не молчи! - он поднял ее лицо за подбородок.
Слезы беззвучно катились по ее щекам и уже капали с подбородка. Он не выдержал, опустился перед ней на колени, взял ее лицо в свои руки и принялся целовать ее заплаканные щеки, глаза, нос, подбородок.
- Милая моя, родная, любимая, не мучай себя, скажи. Пусть мне будет больно, а не тебе. Я все пойму. Я все сделаю, как ты скажешь. Скажешь, уйди - уйду, скажешь, останься - останусь, скажешь, жди - буду ждать. Если бы ты знала, как твои страдания разрывают мое сердце. Я готов на все. Не молчи...
- Я хочу уехать, - сказала тихо Елена.
- Уехать? Куда? - удивился Вильдам.
- В Россию. Все равно куда, но в Россию. Женись на мне и увези меня отсюда. Здесь все будет напоминать мне о нем. При жизни он не смог встать между нами, а сейчас стоит.
- А ты... любишь меня?
Она закивала головой:
- Да. Ты очень, очень мне дорог. Я не хочу и боюсь потерять и тебя.
- Ты меня не потеряешь. Это будет в высшей степени несправедливо и к тебе, и ко мне.
В спальне завозилась, закряхтела Машенька. Елена поднялась и, утирая слезы, устремилась к ней. Через минуту она вышла с ребенком на руках.
- Ты будешь любить ее?
- Я и сейчас ее люблю, она частичка тебя. А иногда, мне кажется, что она моя.
- У нее будет папа. Правда?
Вильдам взял ребенка из рук Елены
- У нее есть папа. Ты готова выйти за меня замуж прямо сейчас?
- Нет, - честно призналась Елена. - Давай, подождем.
- Хорошо. Ты серьезно хочешь уехать из Самарканда?
- Да. Вот только учеба...
- Тогда, послушай меня. Ты не будешь стремиться на работу... - он посмотрел на нее вопросительно.
- Не буду.
- ...материальные вопросы буду решать я... - он опять посмотрел на нее вопросительно, ожидая согласия.