- Вот. Можете здесь обживаться, и дымом от костра тянуть не будет, и солнце не напечет.
Дим Димыч с Александром уже выставили привезенный с собой небольшой походный мангал, нарубили ветки, набрали сухих дров и развели огонь. Ирина Васильевна, Таня и Катя сооружали из покрывал и клеенки своеобразный обеденный стол, выставляли кастрюльки, мисочки, тарелки с едой. Перед отъездом все только завтракали, а время приближалось к пяти часам, поэтому решили перекусить, пока выгорят дрова. Мясо для шашлыков замариновали еще дома, насадить его на шампура было делом недолгим.
Елена не забыла Танину подсказку, прихватила с собой веревку, и теперь натягивала ее между двумя деревьями. В дороге уже появились мокрые пеленки и ползунки. Оставив с Машей Светлану, она выполоскала белье и развесила его. Машенька была накормлена еще в дороге в машине, затем хорошо выспалась и сейчас лежала в коляске, размахивая ручками и ножками, и "общалась" со Светой, которая показывала ей собранные уже на полянке цветы и что-то о них рассказывала.
К Елене подошла Татьяна, обняла ее:
- Ой, Лен, я еще не успела тебя поблагодарить. Все так здорово! Это ты все придумала? А картину, неужели, Катя нарисовала?
- Она.
- Во, дает! Как она уже здорово рисует! Я помню, года два назад она мне показывала свои карандашные рисунки. Ничего нормально. Но сейчас!.. А остальное, все вы с ней вдвоем сделали?
- Нет. Вильдам помогал по вечерам.
- И давно вы решили сделать нам такой сюрприз?
- За неделю до свадьбы.
- И ты целую неделю молчала, не проговорилась, даже не намекнула!..
- Еще чего. Какой бы это тогда был сюрприз?
- А Саша уже и вещи ко мне перенес, думали у меня жить будем.
- Ты что, не рада?
- Скажешь тоже?.. Просто это так неожиданно! И так здорово!.. Никто не мешает, не надо бояться, что кто-нибудь войдет, услышит, можно по всей квартире голой ходить, сколько угодно.
- Я знаю, - засмеялась Елена, но вспомнила Андрея и улыбка, сошла с ее губ.
Таня заметила, обняла подругу, уткнулась ей в плечо.
- Мне так неловко перед тобой за свое счастье.
- Глупая! Счастья не надо стесняться ни перед кем. Когда люди видят, как ты счастлива, и у них на душе становится светлее.
- А ты вот загрустила.
- Грусть, она тоже разная бывает. Есть грусть светлая, когда сквозь слезы пробивается улыбка, - это хорошо, порой такие слезы даже полезны. А есть грусть черная - это уже тоска называется, тогда не до улыбок, и слезы облегчения не приносят. Моя грусть светлая. Скоро год, как он уехал. Год, как я его не видела. Но стоит мне его вспомнить, как чувствую его прикосновения, его запах, слышу его голос, закрываю глаза и вижу его перед собой... - Елена говорила и смотрела вперед, словно Андрей стоял перед ней. Татьяна молча слушала ее, а затем осторожно спросила:
- А как же Вильдам? Как же ты с ним будешь...
Елена будто очнулась, нашла взглядом Вильдама, о чем-то беседующего с Дим Димычем, улыбнулась.
- Как бы это тебе не показалось странным: они разные, но ужасно одинаковые. Вильдам - это все равно, что повзрослевший на двадцать лет Андрей, помудревший, слегка остепенившийся, но в душе такой же горячий, страстный, любящий.
- Так ты уже с ним...? - специально не договаривая фразу, спросила Таня.
- Что? - как будто не поняла ее Елена, решив немного "повалять дурочку".
- Ну, это...
- Что это?
- Ты сама знаешь, - обиделась Таня, видя, что Елена ее прекрасно поняла, но разыгрывает недоумение.
- Я-то знаю. А вот ты, будучи целые сутки замужней дамой, и, кстати, будущей мамой, все, как маленькая девочка разговариваешь, намеками. Так что?
- Что, что... Спишь с ним.
- Нет. Я с ним не сплю, - она тяжело вздохнула, состроила грустную гримасу, - не дает... - и она засмеялась, обняла Татьяну и поцеловала в щеку. К ним уже приближался Саша.
- Честное слово. Вас нельзя оставлять одних. С тех пор, как я тебя, Лена, знаю, вы все время обнимаетесь и целуетесь.
- Ты ревнуешь? - спросила с вызовом Елена, нарочито обнимая Татьяну и прижимая ее к себе с показной страстью.
У Саши, конечно, было чувство юмора, но артист из него был неважный.
- Нет. Не ревную. Но теперь одних вас оставлять не буду, - с напускной строгостью сказал он, но Елене хотелось поиграть еще.
- Ах, Таня! - притворно зарыдала Елена, еще крепче обнимая подругу. - Как же теперь мы будем друг без друга!
Ее восклицания привлекли внимание всех окружающих. Ирина Васильевна, Дим Димыч и Катя смотрели на них недоуменно, Светланка тоже оглянулась с беспокойством, даже малышка сильнее застучала ножками по коляске, только Вильдам услышал в крике Елены задор и кураж. Он подошел к ним, пряча в усах улыбку.
- Что тут у вас стряслось?
- Вильдам! Этот деспот, хочет отнять у меня любимую подругу!
- Ай-яй-яй! Вот, что значит, мужчина обрел на женщину законные права, - покачал головой Вильдам, - что ж теперь поделаешь, у него и документ на это имеется.
- Вот именно. У меня и документ есть, - подхватил Александр.
Елена бы еще продолжила свою игру, но Татьяна уже хохотала и вырывалась у нее из рук. Тогда она легонько подтолкнула ее к мужу со словами негодования:
- Изменница! Ступай к своему законному владельцу. Ты растоптала своей изменой нашу хрупкую, еще несформировавшуюся лесбийскую любовь! - и уткнулась в грудь Вильдама.
Все рассмеялись, даже Света смеялась, хотя ничего из этой сцены не поняла, только Машенька захныкала в коляске.
- Иди, изливай свою лесбийскую любовь на дочку. Она, видишь, тебя уже ревнует! - сказал ей со смехом Вильдам.
За "столом" опять пили за молодых, за родителей, за будущих детей. Мужчины и Ирина Васильевна пили водочку, Елена с Татьяной - сок, Катя со Светой - лимонад. Затем пришло время жарить шашлыки, этим занялись Вильдам с Дим Димычем, Саша тоже предложил помощь, но "старички" его отправили развлекать женщин. Елена ушла в машину кормить дочку. Девочки отправились исследовать ущелье. Саша с Таней захотели уединиться и искали укромное местечко. Но стоило им где-то спрятаться, как Светланка их находила и пугала.
- Светка! - разозлилась Таня. - Отвали! Иди, гуляй в другое место!
- А вы что, это место купили? Где хочу, там и гуляю, - вредничала младшая сестренка.
- Мама, ну, скажи ты ей! Чего она за нами ходит?
Ей на помощь пришла Катя.
- Света, пойдем под водопадом купаться.
Ее услышала Ирина Васильевна.
- Что ты, Катя! Вода ледяная!
- Да мы же только поплескаемся и на солнце нагреемся.
- Все-таки возьми полотенце.
Первые запахи жарившегося шашлыка снова собрали всех к "столу". Вильдам уже достал гитару, и они в три голоса: он, Дим Димыч и Ирина Васильевна, - тихо напевали песни своей студенческой юности. Елена, накормив и уложив Машеньку в коляску, прикатила ее ближе к костру и теперь тоже сидела и слушала их пение. Машенька "танцевала", раскачивая коляску. Девочки грелись после ледяного душа у костра и, не дожидаясь никого, уже с аппетитом ели печеную картошку с сосисками.
- Оставьте место для шашлыка, - тихо с улыбкой посоветовала им Елена.
- А у нас и шашлык поместится.
Не было только Саши с Таней. Но через полчаса и они подошли, смущенные, но счастливые. Таня присела рядом с Еленой, обняла ее за плечи.