Оставшиеся у костра Дмитрий и Ирина, которые тоже время даром не теряли: целовались и приглушенно, уже в который раз, признавались друг другу в любви, - не раз слышали слабый шум за горами, как будто вскрикивала какая-то птица. Но на этот раз им показалось, что прорычал крупный зверь, тоже далеко, приглушенно, но они забеспокоились. Развели поярче огонь, проверили спящих детей в палатке и в машине, заглянули в машину Вильдама. Все мирно спали. Но, не обнаружив Вильдама с Еленой, они вернулись к костру.
- Куда они подевались? - спросила Ирина. - Я думала они тоже спать ушли.
- Ушли, да, видно, не спать, - хитро улыбаясь и обнимая жену, сказал Дмитрий.
- А куда? Туда? Это он подсказал тебе то место?
- Он.
- Они что там, уснули? Часа два уже прошло, как не больше.
- Может и уснули.
Ирина улыбнулась, вспомнила их пребывание в той пещере, но поежилась и сказала:
- Я бы не уснула, там жутковато.
- Смотря, как можно умаяться, - хохотнул Дима. Ира прижалась к нему.
- А для меня, все же лучше домашней постели нет.
- Ничего, родная, завтра вернемся в нашу постель.
- Почему завтра? Сегодня.
- Да. Уже сегодня, - тихо, потухшим голосом сказал Дмитрий.
Ирина помолчала, поняв причину его переменившегося настроения.
- У тебя самолет завтра?
- Да.
- А отложить нельзя?
- Нет. Я послезавтра должен быть на работе.
- Опять твоя работа! Как же мы будем жить? Ты там, мы здесь...
- Ирочка, поехали ко мне. Мне уже давно предлагают квартиру, какую захочу: хоть трехкомнатную, хоть четырех. Мы все могли бы поместиться, и Таня с Сашей.
- Таня еще институт не закончила, и потом, мы тебе еще не говорили: у нее скоро ребенок родится.
- Как? Я что уже дедом стану? - обрадовался Дмитрий.
- Погоди радоваться. Куда ее в твой холод с маленьким ребенком, да и не поедет она. Им, вон, Вильдам квартиру дал, отдельно пожить. Разве они согласятся снова к родителям?
Дмитрий задумался.
- Две квартиры, конечно, мне не дадут. Это уже сверх наглости. Но, если бы Саша годик поработал у нас, можно было бы и ему квартиру сделать.
- Дима! Ну почему ты не хочешь к нам вернуться, сюда, в Самарканд?
- Нет. Отсюда надо уезжать, и чем скорее, тем лучше.
- Да чего ты боишься? Землетрясения?
- Хуже.
- Что-то ты не договариваешь. Дину тоже всполошил, она уезжать собралась. Нас непременно хочешь к себе увезти...
- Да, Ирочка, нам русским надо обязательно отсюда уезжать, пока не станет поздно.
- Что ты меня пугаешь? Что, война из Афганистана к нам перекинется? - с опаской спросила она, но добавила с усмешкой: - Или китайцы захватят?
И она рассказала, как девчонки в ее отделе принесли китайский разговорник и в обед потешаются - изучают китайский язык, говорят: "Вот придут китайцы, а мы им...", - и она произнесла фразу, звучащую, как русский мат.
Дмитрий улыбнулся.
- Так что? - продолжала допытываться Ирина. - Ты мне так и не ответил. Почему мы должны уезжать?
Дмитрий помолчал и очень серьезно, даже трагически, сказал:
- Это очень большая ответственность. Но я тебе расскажу. Когда я лежал в реанимации в коме, у меня было видение. Будто я сижу в каком-то огромном помещении, похожем на зал ожидания на вокзале. Кругом люди: мужчины, женщины, дети, старики, - все грустные, кто плачет, кто молится. Рядом сидит седобородый старик и тоже вздыхает и что-то бормочет. Я у него спрашиваю: "Что случилось? Кто они?" А он отвечает: "Это беженцы". Я говорю: "Что? Война?" Он отвечает: "Нет. Хуже. Страна развалилась, теперь каждая республика - отдельное государство. И всех русских оттуда выгнали, а кто не хотел уезжать - убили. Но России они тоже не нужны. Россия уже не та, что прежде..." Он вздохнул и добавил: "Вот они и сидят здесь - ожидают, когда Россия повернется к ним лицом. Многие умирают, так этого и не дождавшись". Я спрашиваю: "Почему же Россия их не принимает?" А он: "Не та Россия, не та, равнодушие и жестокость царят в ней. Но, если есть у тебя кто близкие в других республиках, поторопи их, тогда они могут выжить". Он встал и пошел между рядами. К нему бросились люди, падали перед ним на колени, как перед священником, протягивали руки. Он кого крестил, кому что-то говорил, но до кого дотрагивался, те начинали блаженно улыбаться и исчезали. Это были, в основном старики и мужчины, изможденные, растерянные. Я помню это очень четко, за два года не забыл ни одной детали. Вот только он не сказал, когда это будет. Но сказал - поторопи. Вот я вас и тороплю, - он замолчал. Ирина тоже молчала.
- Ну, что скажешь, Ирочка?
- Если так, надо уезжать. А ты еще кому говорил, кроме Дины?
- Нет. Я боюсь, не поверят, засмеют или того хуже: обвинят в антисоветской пропаганде и посадят. Но даже, если этого не случится, все равно, нам русским лучше жить в России.
- А у меня же Ольга в Вильнюсе, за литовцем замужем. Как же они?
- Не знаю. А помнишь, она тоже жаловалась, что русских там не любят. Погонят, и их погонят.
- А муж? Он же местный?
- Ирочка, если мы крепко осядем в России, мы и им поможем в случае чего. Так ведь?
- Да. В Норильск, так в Норильск. Надо все обдумать, с детьми посоветоваться.
Они снова замолчали, задумались, прижавшись друг к другу.
К костру подошли Вильдам с Еленой, сели рядом.
- Вы что приуныли? - сами они так и светились от счастья. Вильдам достал из рюкзака бутылку красного вина.
- Захватил для особого случая. Выпьем ребята?
- После водки нельзя, - сказала Елена, - можно более крепкие напитки, но не слабые. Плохо станет.
- Да из нас уже вся водка вышла, мы трезвые, как стеклышко, - сказал Дмитрий. - Наливай, Вильдам.
- А я? - капризно надула губы Елена. - Я тоже такое вино люблю, а мне нельзя.
- Чуть-чуть можно, - успокоила ее Ирина.
И Елена призывно подставила стакан. Вильдам пристально посмотрел на нее, усмехнулся и налил пару глотков.
- Все. Больше не налью, - он обернулся к друзьям и сказал:
- Я специально эту бутылку взял. Хотел закрепить нашу дружбу и перейти с вашей дочерью на "ты", все же жена у меня ее ровесница, а она мне все "выкает" да по имени-отчеству зовет.
- А я согласна, - раздался голос Тани из темноты, и на свет вышла она и Саша.
Ирина удивленно на них посмотрела.
- Вы же спали? Что вас разбудило?
- Ничего, - загадочно улыбнулась Таня. - Выспались.
- Вот и замечательно, - обрадовался Вильдам. - Тут Дима говорил, что мы с Еленой являемся связью между двух поколений. Давайте, закрепим эту связь. Таня, тебе тоже можно глоточек, я знаю, - он плеснул Татьяне в стакан вина.