Официант поставил стакан на столик и сурово уведомил озорников:
– Леди больше не желает томатного сока.
Стараясь не слишком откровенно веселиться при виде очевидного разочарования мальчишек, Митчел решил углубиться в отчеты подрядчика, но самый младший из подростков, похоже, решил спросить совета у старшего, более опытного мужчины. Подавшись к Митчелу, он беспомощно поднял руки и задал свой вопрос:
– А что бы сделали вы на нашем месте?
Несколько раздраженный новой помехой, Митчел с легкой брезгливостью осмотрел стакан неаппетитного томатного сока и ответил:
– На вашем месте я добавил бы водки и палочку сельдерея.
– Точно! – взволнованно воскликнул парнишка, глядя на официанта.
Тот, в свою очередь, вопросительно уставился на телохранителя, сидевшего рядом и делавшего вид, что читает газету.
– Ну, помоги нам, Дирк, – умоляюще пробормотал один из мальчишек.
Телохранитель поколебался, вздохнул и кивнул официанту:
– Ладно. Одну порцию.
Мальчишки взвыли от восторга, хлопая друг друга по рукам. Сосед слева, смеясь, признался Митчелу:
– Я бы на их месте сделал то же самое. Черт, будь я холостяком, сам бы подкатился к ней. Классная девочка!
Митчел, окончательно обозлившись, оставил бесплодные попытки сосредоточиться на отчете и поискал взглядом официанта, чтобы попросить счет. Но официант уже скрылся внутри ресторана.
Не подозревая о событиях во дворике, Кейт просматривала список дел, которые следовало бы сделать в доме отца, и сердце все сильнее сжималось от боли.
Пожертвовать одежду Армии спасения...
Костюмы отца... любимый зеленый свитер, в котором его глаза казались еще зеленее... Какие чудесные глаза у него были! Смеющиеся ирландские глаза. Больше она никогда их не увидит.
И тут Кейт в ужасе осознала, что вот-вот заплачет! Нужно немедленно выбираться отсюда!
Она закрыла блокнот и слезла с табурета как раз в тот момент, когда официант поставил перед ней «Кровавую Мэри», а из дворика вышел мужчина и направился к ней.
– С приветом от юных джентльменов, – в который раз повторил официант.
– Томатный сок – это здорово. А вот «Кровавая Мэри» – нет, – бросила она официанту. – И детям неприлично и грубо выкидывать подобные штуки!
– Это не их идея, мисс, – поспешно заверил официант.
– В таком случае чья же? – не унималась Кейт, не заботясь о том, что все в ресторане, а возможно, и во дворике навострили уши с очевидной целью услышать, что она сделает с «Кровавой Мэри».
– Моя, – признался подошедший к ней мужчина.
Судя по низкому голосу, он достаточно взрослый, чтобы участвовать в подобных проделках!
Кейт решительно отказывалась взглянуть на него, но все же достаточно громко пробормотала:
– По-моему, законом запрещено покупать алкоголь для подростков.
С этими словами она схватила левой рукой блокнот и книгу, продела правую сквозь длинные ручки зеленой парусиновой сумки и подняла бокал с коктейлем, намереваясь отдать ему.
– Мне это не нужно...
Ручки сумки застряли между табуретом и стойкой. Она нетерпеливо дернула за них, одновременно сунув стакан мужчине.
Красная жидкость выплеснулась на его безупречно белую сорочку.
– О нет! – охнула Кейт, заглушая вырвавшееся ругательство и дружный вздох зевак. – Мне так жаль!
Бросив все, она поставила полупустой стакан на стойку и потянулась к кувшину воды со льдом и полотняной салфетке.
– Томатный сок впитается, если немедленно его не стереть, – продолжала она, боясь взглянуть ему в глаза.
Когда она принялась поливать шелковую сорочку ледяной водой, Митчел вздрогнул от холода, но тут она взялась энергично вытирать пятно салфеткой, перемежая усилия лихорадочными извинениями, и чувство юмора взяло верх над раздражением. Но когда она приказала маячившему поблизости официанту принести содовой, Митчел решил положить этому конец.
– Не смейте ничего ей давать, иначе она и это выльет на меня, – предупредил он. – Принесите лучше полотенце.
Она выплеснула на Митчела коктейль еще до того, как его глаза привыкли к полумраку, и с той минуты не поднимала глаз выше его груди, так что он понятия не имел, как выглядит девушка, если не считать того, что рост у нее примерно пять футов шесть дюймов, а волосы – длинные темно-рыжие, очень густые и вьющиеся. Помимо этого, со своего пункта наблюдения он видел только, что ресницы и брови у нее такого же цвета, как волосы. Поэтому он опустил голову и обратился к ее ресницам:
– Разве никто не учил вас говорить: «Спасибо вам огромное, но мне ничего не надо»?
Кейт наконец сообразила, что он не злится, и испытала нечто вроде облегчения, смешанного со стыдом.
– Боюсь, ваша рубашка окончательно испорчена, – вздохнула она, потянувшись правой рукой за принесенным официантом полотенцем и сунув пальцы левой между пуговицами его сорочки. – Я попытаюсь промокнуть ее, насколько сумею.