— Это что за мужик был? — спросил он, когда подошёл к жене.
— Не знаю, странный какой-то. Подошёл ко мне, спрашивал, не видела ли я в этих краях настоящих поэтов.
— Чего? — Шнайдеру снова стало страшно.
— Я тоже не поняла, спрашиваю, чего он хочет, а он опять про поэтов. Гомосексуалист какой-то.
— Почему?
— Что «почему»?
— С чего ты взяла, что он гомосексуалист?
— Да по нему видно, манерный такой. Одет как-то так. Ну, в общем, не знаю. Гомосексуалист, и всё. А где пёс был?
— Регина, — Шнайдер подошёл к жене и взял её за плечи. — Регина, я умоляю тебя, никогда больше не разговаривай с этим человеком. Никогда. Ты слышала меня? Я найму охрану, сегодня же.
— Шнай, что случилось-то? Кто это был? Ты побледнел.
— Я не знаю точно, но, по-моему, кошмар возвращается. Круспе был прав, эту журналистку убил маньяк, и теперь он добрался и до нас.
— Дорогой, я не понимаю, какой маньяк? Неужели?.. — Регина смотрела в глаза мужу. Шнайдер отпустил её и отошёл в сторону.
— Я нашёл нашего пса в лесу. Он был привязан к дереву верёвкой, петля, что накинули ему на шею, чуть не задушила его. Думаю, он пытался вырваться и затянул её. Сначала я слышал его лай, а потом он уже не мог лаять, только скулил и хрипел. Если бы не ошейник, то он наверняка удавился бы. И я думаю, что всё это не случайность.
Регина подошла к нему и заглянула в лицо, теперь и она была напугана.
— Шнайдер, что же это за живодёры?.. Зачем же?..
— Я думаю, это не живодеры. Вот, — он показал ей веревку, которую до сих пор держал в руке, — вот этой веревкой. Я отнесу её в полицию. Я уверен, что это всё специально, они хотели, чтобы я ушёл и оставил тебя одну.
— Они?
— Они, он — не знаю.
— Так ведь тот человек, полицейский, который Кристиана любил, он же мёртв.
— Я знаю, но Круспе предположил, что у него мог быть друг или подражатель. Поехали отсюда, — Шнайдер нагнулся и достал из корзинки поводок, прицепил пса, взял плед. — Ты телефон мой не видела? Я хочу позвонить ребятам, предупредить их, вдруг этот гад доберётся и до них.
Регина словно не слышала его, она стояла лицом к озеру, обхватив себя руками за плечи, а ветер трепал её длинные волосы.
— Регина, — снова позвал Шнайдер.
Она вздрогнула и повернулась к нему.
— Что?
— Телефон мой.
— Да, он у меня, — она нагнулась и достала мобильник из корзинки, — держи. Я домой хочу, и быстрее, мне что-то холодно.
========== Глава седьмая. Во сне и наяву. ==========
В восемь тридцать, Круспе, помятый и похожий на енота, с тёмными кругами под покрасневшими глазами, снова сидел за ноутбуком и изучал документы, оставленные покойной журналисткой. Рядом, на столике, дымилась уже третья за утро чашка кофе.
Рихард плохо спал этой ночью. Он долго не мог уснуть, крутился с бока на бок, тщетно пытаясь прогнать тревожные мысли, несколько раз вставал в туалет, попить воды и лишь к половине третьего смог забыться.
Но и в царстве Морфея он не нашёл покоя. Его мозг, похоже, даже не заметил, как перешёл границу сна, и был уверен, что всё происходит в реальности. Во сне Рихард всё ещё читал послания Ангелы, раздумывая над их смыслом. Это сыграло с ним злую шутку утром, когда она снова сел за компьютер и не мог понять, что было сном, а что существовало в реальности.
Но всё же сон не был явью, и здесь были свои законы. Потому в него с легкостью вписались те записки, что писал покойный маньяк в Аугсбурге, а также письмо Ангелы, что Рихард прочёл у комиссара днём раньше. Оно представляло собой отсканированный документ с оригинала. Круспе перечитывал его снова и снова, пока вдруг не заметил внизу листа активную ссылку. Он нажал на неё, и тут же, вместо уже известного ему текста, на экране, как по мановению волшебной палочки, появилось что-то новое. Это было видеопослание от убитой подруги.
Сейчас, утром, он не мог вспомнить всех подробностей, но точно помнил, что Ангела смотрела с укором и, взывая к его лучшим чувствам, просила отомстить за её смерть. Рихард воскликнул: «Но я же просто музыкант, как я могу отомстить!», и тут же получил ответ. На экране компьютера появились два перекрещенных клинка, а потом раздался жуткий гомерический хохот. Круспе закричал и должен был бы проснуться, но вместо этого лишь глубже погрузился в кошмарный сон.
Он снова сидел за ноутбуком в своей комнате и читал дневник Ангелы, напечатанный на листах A4. Листы были гладкие и то и дело норовили выскользнуть из рук. Текст плыл перед глазами, строчки плясали, как бешеные, но Круспе не сдавался и наконец смог прочесть:
«Странный человек этот Шнайдер. Сначала делает тебя своей любовницей, а потом устраивает на работу в публичный дом. И что это, позвольте узнать? Тайная месть? Обидно как-то. Хотя, если подумать, Шнайдер хотя бы воспринимал меня как женщину, не то что Рихард», —
прочитав это, Круспе тут же обиделся и порвал листок на мелкие кусочки.
Он хотел выбросить всё это, но обрывки намертво прилипли к его рукам и, пытаясь избавиться от них, он начал отрывать собственную кожу. Рихард с изумлением смотрел на то, как по его ладоням течёт кровь, и не мог понять, почему ему совсем не больно. От ужаса, что потеряет пальцы и не сможет больше играть, он снова закричал и на этот раз всё же проснулся.
Он быстренько умылся, привёл себя в порядок, сделал крепкий кофе и сел за ноутбук. Открыв диск и папку с документами, Рихард нашёл среди прочего нечто с названием: «Добавить к статье, не редактировала». Это был текстовый документ, и Рихард стал читать:
«Вы бывали в публичном доме? Наверняка, ведь мы с вами живём в Берлине, и вряд ли найдётся тот, кто не был в гостях у жриц любви. Но даже если вы считаете себя настоящим путешественником, совершившим ни одну кругосветку по борделям нашей славной столицы, то вы всё равно удивитесь, если попадёте в это место.
Это элитный клуб, и чтобы попасть в него недостаточно быть богатым или знаменитым. Можно сказать, это Масонский Орден Борделей Германии. Место, которое создали специально для избранных. Те, кто ходят в него не станут говорить об этом никогда, ведь смысл этого места в том, что о нём никто не знает. Именно это придаёт шарма здешним обитательницам, девушкам, что зарабатывают на жизнь самой древнейшей профессией — проституцией.
И кто же они, те счастливчики, что могут попасть на этот Тайный Остров порока и разврата? И почему они так хотят побывать тут?
Я расскажу вам всё, не утаю ни одной пикантной подробности, и даже если вы считали себя человеком широких взглядов, думаю, вы будете шокированы.
Да, мне есть чем вас удивить. Ведь ради того, чтобы узнать правду, я устроилась работать в это место и видела всё своими глазами…»
К сожалению, документ обрывался на самом интересном месте, и Рихард так и не смог узнать всех пикантных подробностей, хотя и желал этого. Правда, он не верил, что его можно чем-то шокировать. За долгие годы в группе он повидал столько, что его сложно было чем-то удивить, особенно в сексе.
С мечтательной улыбкой Рихард предался приятным воспоминаниям и чуть не задремал прямо у компьютера. Его разбудил громкий хлопок на улице, он резко поднял голову и испуганно покрутил головой, пытаясь понять, что происходит.
На улице с шумом проехал мотоцикл. Больше ничего не происходило, ноутбук ушёл в спящий режим, а кофе в кружке совсем остыл. Рихард сходил на кухню за новым кофе, а когда вернулся, понял, что не только политик мог желать смерти Ангелы.
Нужно было составить список подозреваемых. Рихард много раз видел, как это делают в детективных сериалах. Красивая девушка-полицейская пишет маркером на доске имена, рядом с ними прикрепляют фото, и вскоре преступник непременно находится. У Рихарда не было ни доски, ни маркеров, а лишь пара блокнотов рядом с ноутбуком. Но он решил, что и так сойдёт.
Он взял блокнот и набросал список. Тот получился коротким, но это было даже здорово: чем короче список, тем скорей они найдут преступника. Первым в списке стояло имя политика. Рихард решил было распечатать фото с диска, но потом посчитал, что это неразумно, и передумал. Номером два были хозяева борделя, он подумал, что, если Ангела собиралась рассекретить их детище, то они могли рассердиться и желать её смерти. Он понятия не имел, как будет искать этих хозяев и найдёт ли вообще, но всё же считал своим долгом вписать их в список. Третьим шёл Кристоф. Нужно было позвонить Шнайдеру, и, если это не он, узнать с кем встречалась Ангела. Сделать это Рихард намеревался с помощью их общих знакомых. Таких было немного, но всё же Крупе верил, что отыщет того самого любовника и даже, чем чёрт не шутит, сможет его допросить. Ведь если Ангела подставила Кристофа, он мог затаить на неё обиду и желать её смерти. Четвёртой шла Ева, стажёрка. Рихард думал в скором времени позвонить в редакцию газеты и узнать, кто такая эта Ева и где её искать. Правда, он не верил, что молодая стажёрка могла бы убить Ангелу. У неё не было мотивов, разве что роман, который Ангела забраковала. Ну, или ревность к нему. Хотя, думать так было бы слишком самонадеянно, пускай и приятно. В конце списка значился маньяк. Рихард вписал его, но сам уже давно не верил в версию с маньяком-подражателем. Всё же прошлое, судя по всему, осталось в прошлом и, как и считал Тилль, уже не могло вернуться. Брингер был мёртв. Можно было поставить точку.