—Сирийские? — уточнил Тилль, судорожно размышляя как теперь отказаться от обеда. Соглашаясь, он и не предполагал, что она собиралась приглашать его домой.
—Армянские. Мой отец жил в Сирии, но сам он армянин, — объяснил она. — До ранения папа отлично готовил, сейчас уже не может. Он почти не двигается, тут уж не до готовки. Хорошо, что он успел научить меня всем секретам.
Ее лицо погрустнело, в больших глазах блеснули слезы и Тилль понял, что не сможет сейчас сказать, что передумал и не придет завтра, это будет невежливо и слишком жестоко. Нарина взяла салфетку, аккуратно промокнула глаза.
—Мне очень жаль что твой отец болен, — сказал Тилль и умолк.
—Спасибо, — Нарина посмотрела на него долгим взглядом. — Ты хороший и очень добрый. Ты мне нравишься.
—Ты тоже добрая, — кивнул Тилль смущенно и перевел разговор на другую тему.
Они просидели в кофейне еще около часа, Нарина выпила третью чашку кофе, а Тилль все же доел свои слойки. Они договорились встретиться завтра в пять. Нарина, судя по всему, очень воодушевилась и была совершенно счастлива. Тилль не разделял ее восторгов, но уже не мог ничего с этим поделать. Он предложил подвезти ее, но Нарина отказалась, несмотря на удушающую жару, стоявшую на улице. На прощание она поцеловала его в щеку и легким шагом направилась вниз по улице. Со спины ей можно было дать не больше двадцати лет.
«Боже что я вообще делаю, зачем я согласился?» подумал Тилль.
Он недолго смотрел вслед Нарине, а потом направился в противоположную сторону к тому месту, где оставил машину. В прессе у него была громкая слава сексуального гиганта, который трахает все, что движется, но это было не совсем так. Тилль любил секс, но предпочитал женщин постарше. А к таким юным девушкам, как Нарина испытывал разве что отцовские чувства. Но только вот понимает ли это сама Нарина? Судя по блеску ее глаз и кокетливым фразам, она видела в нем вовсе не отца. Линдеманн тяжело вздохнул, утер выступивший пот со лба и решил решать проблемы по мере поступления.
========== Глава двадцать вторая. Тайный любовник. ==========
***
В редакции газеты царила обычная суета: стоял гул множества голосов, раздавались прерывистые звуки ударов сотен пальцев по клавиатурам компьютеров, не умолкали телефонные звонки, люди сновали туда-сюда с крайне деловым видом. Прямо за спиной Олли располагался кофейный автомат, и кто-то постоянно подходил к нему, чтобы взять чашечку бодрящего напитка. Из-за этого в воздухе постоянно витал этот терпкий аромат, от которого у Оливера, который с утра не ел ничего кроме баночки органического йогурта, начинало сосать под ложечкой. Рихард сидел напротив, в видавшем виды кресле для посетителей, и каждый раз, когда кто-то подходил к автомату, поднимал взгляд от смартфона и рассеяно смотрел на него пустым взглядом. Диван, на котором разместился Оливер, был не намного лучше пристанища Круспе. Зеленая кожа от старости истерлась, и сквозь нее проглядывало что-то бурое, словно запекшаяся кровь в незаживающей ране.
Они приехали за десять минут до назначенного времени, поднялись на лифте на шестой этаж. Оливер никогда до этого не бывал тут. Рихард же навещал Ангелу в далеком прошлом, потому уверял, что все знает. Но, когда двери лифта распахнулись, и музыканты очутились в огромном ярко освещенном холле, где беспрестанно сновали туда-сюда люди, он растерялся и стал озадаченно оглядываться по сторонам.
—Я не помню, чтобы тут было такое помещение, — изрек он, наконец, и виновато посмотрел на Риделя. — Может ремонт сделали.
—Пойдем, спросим у секретаря, — предложил Олли и кивнул в сторону высокой стойки, за которой, склонив голову, сидела светловолосая девушка. Одной рукой она прижимала к уху трубку телефона, другой что-то печатала на клавиатуре компьютера.
Похоже, все тут были крайне заняты, и Олли ощутил неловкость, за то, что они отвлекают людей от важной работы.
Закончив разговор, девушка подняла голову. Лицо ее с мягкими чертами выглядело изможденным и усталым, но она быстро взяла себя в руки и изобразила вежливую улыбку.
—Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — она окинула их профессиональным оценивающим взглядом и предположила.— Вы на интервью?
—Добрый день. Не совсем, — сказал Олли. — У нас встреча с Евой Баум в два часа.
—С кем, простите? — секретарша чуть нахмурила лоб.
—Ева Баум, — повторил Олли, чувствуя себя идиотом.
—У нас нет никого с таким именем, вы точно не ошиблись этажом? На два этажа ниже редакция журнала, — она назвала какое-то незнакомое Олли название. — Вероятно, вам нужно было выйти там.
—Я уверен, тут нет никакой ошибки, — Рихард подошел к стойке, положил на нее обе руки. — Она работала с Ангелой Веспе. Стажировалась здесь.
—Ах, Ева Багумян, — секретарша бросила короткий взгляд на красно-черные ногти Круспе. — Все правильно, она работала с фрау Веспе, но ее перевели и теперь она работает с герром Краузе. Я сейчас позвоню ему.
Девушка уже потянулась за телефоном, но Рихард остановил ее жестом.
—Нет. Не нужно звонить. Не стоит беспокоить герра Краузе, — сказал он. — Нам нужна сама Ева.
—Я вас поняла, — девушка кивнула. — Тогда вынуждена просить вас подождать. Фройляйн Багумян десять минут назад ушла из редакции, по заданию герра Краузе, но должна вернуться минут через пятнадцать.
—Но мы же договаривались с ней! — возмутился Олли.
—Простите, но меня об этом не предупреждали. Я как-то могу помочь вам? — девушка снова дежурно улыбнулась.
—Нет, мы подождём, — ответил Олли уже спокойно.
—Тогда, присаживайтесь, — она указала рукой на несколько кресел и диванов, составленных у дальней стены в форме буквы «П». — Как только фройлян Багумян вернется, я вас позову.
И вот они уже пятнадцать минут ждали, а Ева так и не появилась. Олли ненавидел ждать, для него в этом мире не было ничего более раздражающего, чем бессмысленно потраченное время. Он старался не кипятиться, но горячий нрав давал о себе знать. Ридель нервно барабанил тонкими пальцами по подлокотнику, и все время ерзал на диване. Рихард, напротив, казался расслабленным. Он развалился в кресле, вытянув вперед ноги в тяжелых ботинках, явно не по погоде, и на его безмятежном лице порой появлялась легкая улыбка.
—Что ты там делаешь в телефоне? — спросил Олли.
—Читаю, — отозвался Круспе.
—Книгу?
—Нет, фейсбук, — Рихард чуть наклонил телефон и показал Олли экран.
Полноватый мужчина в рубашке с темными пятнами подмышками прошел мимо и, обдав их кислым запахом пота, подошел к кофе машине. Загудел приемник купюр, а потом и сам автомат, производя очередную порцию тонизирующего напитка дрянного качества.
—Хочешь кофе? — предложил Круспе, посматривая на мужчину.
—Нет, спасибо. Я не люблю кофе из автоматов, — ответил Олли. — К тому же слишком жарко.
—Вот тут ты прав, — согласился Круспе и снова склонился над телефоном.
Олли тоже мог бы залипнуть в телефоне, но не любил соцсети. Они сжирали уйму времени, которое он предпочитал тратить на полезные вещи. К примеру, медитацию или чтение хорошей литературы. Но сейчас он был слишком сердит, чтобы медитировать или читать, потому стал разглядывать людей вокруг.
Сразу за стойкой секретаря, которая снова с кем-то говорила по телефону, зажав трубку плечом, начиналось одно просторное помещение. Их еще называли open space — офис открытого типа. Со своего места Олли мог видеть только часть помещения, но даже этого ему хватило чтобы понять — он никогда бы не согласился работать в подобных условиях. Никакой приватности, столы стоят один рядом с другим, разделенные лишь невысокими перегородками. Повсюду камеры. Шум, духота. Ридель не мог понять, как в этом гудящем муравейнике можно написать что-то достойное, ведь творчество требует тишины, иначе как услышать голос собственной души?
Между столами был организован узкий проход. Потный мужчина в рубашке, наконец, купил свой кофе и сейчас шел по этому проходу с двумя стаканчиками в каждой руке и, судя по его неторопливому шагу, очень боялся разлить ценный напиток. Откуда-то справа поднялась высокая женщина с такими светлыми волосами, что ее можно было, смело принять за альбиноса, если бы не довольно смуглая кожа. Она вышла в проход и некоторое время никак не могла разминуться с потным мужчиной. Олли равнодушно смотрел на это, думая насколько было бы проще сотрудникам, если бы проход сделать чуть шире. Наконец женщина отступила, прижавшись спиной к широкой колонне подпирающей свод потолка, пропустила мужчину, а потом направилась в сторону Риделя.