А всадник тем временем проскакал мимо главной улицы, свернул налево, еще и еще, обогнул причудливой формы дом, проскакал по грязному узкому проулку до улицы пошире и остановился около невзрачных задников торговых палаток, лицевая часть которых выходила на рыночную площадь. Он спешился. Из одной из палаток высунулась щуплая мальчишеская физиономия, уже, впрочем, знакомая нам. Хью уставился на незнакомца, прищурился, а затем, наконец-то опознав, стремглав выскочил на улицу. Человек двинулся ему навстречу. Игнорируя весь этикет и все правила приличия, он спросил, нахмурившись:
— Неужели ты нашел? — и его голос оказался поразительно юным.
— Ваше Величество, — поклонился мальчишка, и король, а это был именно он, нетерпеливо кивнул в ответ. Впрочем, Хью тоже не терпелось. — Не я, Рэй: он встретил девушку на празднике, и он убежден, что это именно она.
— Где она? — голос монарха еле заметно дрогнул.
— Я оставил их в палатке и побежал отправить вам голубя, сир. Это было с полчаса назад. Думаю, Рэй все еще там с ней. Сюда, сюда! — они торопливым шагом двинулись вперед, пока не подошли к той из палаток, из которой доносился приглушенный голос. Хью распахнул заднюю штору, и они с королем оказались в тесном помещении, которое служило чем-то вроде подсобки. Здесь были свалены в кучу щетки, каблуки и вакса, застежки и пуговицы — словом, все то, что только могло пригодиться в профессии Рэя и Хью. В углу ютился сломанный стул. Кит замер, однако его заставил это сделать не беспорядок и даже не куртка, валявшаяся на полу прямо перед ним, нет. Из-за занавески, которая отделяла их подсобку от основного помещения, раздался звонкий девичий смех, служивший наградой мальчишке за веселый рассказ. Он продолжал что-то говорить, и Золушка смеялась громче и громче. Король обмер: ошибки быть не могло. Он помнил этот смех, помнил так отчетливо, словно слышал его только вчера, так ясно, что не мог спутать ни с чем другим.
— … а она мне такая, ну ведь они были серыми! А как я сделаю их серыми, если они были такими от грязи? Она же сама велела мне отмыть их, — продолжал за тонким слоем ткани Рэй, голос которого доносился откуда-то снизу. Вероятно, он был вовсю занят работой.
— Ну что же вы, Ваше Величество! Ну! — прошипел Хью, едва сдерживаясь от того, чтобы не толкнуть высокую особу локтем вбок. Тот не пошевелился. И только сейчас догадка, поразительная догадка прокралась в мозг мальчика. Его лицо вытянулось. — Так это она…
Он еще несколько секунд смотрел на лицо своего господина, а затем с той детской решительностью, подростковой смелостью, которая бывает только в эти годы, бросился к перегородке, резко сдергивая ее вбок. Девушка сидела спиной к нему, запрокинув голову и все еще смеясь.
— Рэй! Рэймонд! — окликнул он друга, и тот немедленно вскочил на ноги, выронил щетки и оборвавшись на полуслове. — Башмачник здесь, — тихо сказал Хью, глядя на друга в упор. Впрочем он, увидев фигуру короля, разглядев его лицо, уже и сам понял все.
Мальчишки тенью выскочили прочь: один через переднюю, другой через заднюю дверь, они исчезли, будто и сами были призраками, и Элла едва успела понять, что произошло. Она и сама вскочила на ноги, удивленно проводив взглядом своего нового друга.
— Эй, ты куда, Рэ… — она не закончила фразу, поскольку, обернувшись, внезапно увидела того, кого увидеть ожидала в самую последнюю очередь. Из ее груди вырвался какой-то странный звук, то ли хрип, то ли возглас удивления, и она инстинктивно сделала шаг назад, прочь от человека, который уже почти два года приходил к ней во сне каждую ночь.
— Это вы… — тихо-тихо выдохнул Кит. Его глаза блестели каким-то странным блеском, лихорадочным, отчаянным, и он сделал крошечный шаг вперед. — Это все-таки вы…
— Ваше Величество, — одним лишь усилием воли усмирив свои чувства Золушка присела в глубоком реверансе, наклонив голову, и ее волосы, рассыпавшись, закрыли едва ли не половину ее лица. Король смертельно побледнел и дернулся, словно от пощечины. Несчастный, пусть он и был монархом и повелителем, пусть он и вершил судьбы сотен и тысяч людей, все-таки он был юношей, которому перевалило за двадцать, юношей пылким, юношей влюбленным. Что мог подумать он, увидев настоящий испуг на лице возлюбленной, которая, кажется, исхудала с их последней встречи еще больше? Что мог подумать он, когда она заменила нежное и ласковое «Кит» реверансом и его новым титулом? Бедный! Если до этого его сердце еще не раскололось, в этот миг оно разбилось окончательно.
— Как вы назвали меня?.. — непослушными пальцами он потянулся к воротнику. Ему показалось, что его душат, что воздуха критически, ужасно не хватает, и он судорожно зашарил пальцами по ткани, силясь расстегнуть верхнюю пуговицу. Он так ждал этой встречи, так грезил о ней, и вот теперь, стоя перед своей незнакомкой он не знал что сказать, что подумать. Липкое отчаяние парализовывало его, и он едва ли мог теперь шевельнуться.
— Простите меня, Ваше Величество, — еще ниже наклонила голову Элла, так, что теперь король совсем не мог видеть ее лица. Но ее щекам покатились одна за другой непрошенные слезы. — Но откуда здесь вы? Что вы тут делаете?
— Меня позвал Хьюго, — все-таки Кит был особой голубых кровей, и он смог взять себя в руки. Он выше вздернул подбородок, и голос его зазвучал почти ровно, не выдавая той бури, что была у него внутри. — Он сказал, что вы здесь.
— Я?.. — Элла отвернулась прочь, впрочем, не пытаясь бежать вон. Ноги подкашивались. — Но зачем?..
— Вы, — подтвердил Кит, и, если бы она видела его в эту секунду, она бы заметила, как судорожно он сглотнул в эту секунду. — Я здесь, потому что я хотел спросить вас, зачем вы обидели меня так жестоко? Почему поступили столь беспощадно, столь безжалостно? Почему вы сбежали тогда, на балу? — он сделал шаг вперед, и Элла, спиной почувствовал это, крепко обхватила себя руками, обнимая.
— Это не имеет никакого значения, поверьте, — ответила она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать.
— Имеет! Еще как имеет! — король экспрессивно взмахнул рукой, и снаружи раздался веселый свист Рэя, напевавшего какую-то песенку. Вероятно, он пытался заглушить для прохожих разговор, происходивший внутри.
— Нет, Ваше Величество, это неважно. Ваша супруга… — она не успела договорить.
— Ну вот, вот снова! Вы снова обижаете и оскорбляете меня, словно и правда верите, что я мог бы жениться на ком-то другом, когда вы убежали от меня тогда. Вы говорите так, словно и не знаете, как я искал вас все это время, как будто… — Элла всхлипнула, едва слышно, но чуткий слух молодого человека все равно уловил этот звук. — Боже мой! Вы плачете!
Он бросился к ней, разворачивая к себе за плечи, заглядывая в лицо, и его собственное перекосилось от боли и ужаса, когда он увидел красные глаза и мокрые щеки. Золушка забилась в его руках, пытаясь отстраниться, однако он не дал ей такой возможности, и, напротив, только крепче обнял, прижимая к себе. Он и сам выглядел таким несчастным, будто вся боль этого мироздания была знакома ему. Впрочем, как еще оно может быть?