Искренне Ваш,
Георгий Катков
19. Б. И. Николаевский -- Г. М. Каткову
23 июня 1962 г.
Дорогой Георгий Михайлович, [...]
О Карле Моор мне много писал и рассказывал Теодор Либкнехт, который его считал прикосновенным к деятельности правых немецких милитаристов. Моор действительно псевдоним, Либкнехт сообщал настоящую фамилию, но я забыл. В Швейцарии он появился с середины 1880-х гг., с самого начала был агентом немецкого штаба для обработки специалистов, начал издавать какую-то газетку -- но мне вспоминается, что речь шла не о Берне, а о Базеле -- для установления связей главным образом среди французских социалистов, но интересовался он и другими социалистами. По словам Теодора Либкнехта, его отец [Вильгельм Либкнехт] подозревал (или даже был уверен), что Моор старался проникнуть в редакцию нелегального немецкого "Социал-демократа", который тогда выходил в Цюрихе. Прошлое было темное: на родине [Моор] социал-демократом не был, уехал в связи с какими-то похождениями по женской части. говорил, что имеет состояние, но Теодор Либкнехт считал [это] вздором и был уверен, что [Моор] живет на деньги военного ведомства. Похождения по женской части продолжались и в Швейцарии, но Моор давал средства на издание социал-демократической газетки, прикармливал социал-демократическую публику и давал по мелочам взаймы, оказывал разные другие услуги и постепенно создал положение.* Сам
*) Так в документе. -- Прим. Ю. Ф.
писал мало и плохо, теоретически стоял совсем не высоко.
Деньги Циммервальдской комиссии предлагал (1000 шведских крон) зимой 17--18 гг., когда Балабанова была секретарем комиссии.Что он был издателем "Бернер Тагвахт", я не уверен. Во всяком случае этот последний орган не прекратился -- он выходит и поныне, поэтому я думаю, что орган, который издавал Моор, назывался иначе. Я должен найти письма Либкнехта, но у меня такой огромный архив, что на приведение его в порядок нужны недели работы. Балабановой я напишу, но она очень стара и писать ей трудно (около 85 лет). Хотя написала теперь мне воспоминания о Ленине и Первом конгрессе Коминтерна как она их видит в новом свете.
Рязанов в предвоенные годы имел стипендию проф. Менгера для работы над историей Первого Интернационала, которую ему устроил Каутский и др. Жил он то в Берлине, то в Вене. Подготовил и издал у Дитце тт. 5 и 6 "Литературного наследства" Маркса и готовил 2 тт. документов о Первом Интернационале (были набраны и оплачены, но из-за войны не вышли). Кроме того у него жена была из состоятельной семьи. Рязанов уже в 1910--12 гг. был известен как историк социал-демократического движения и сравнительно обеспечен. В Вене жил потому, что там была лучшая библиотека по истории социализма -- собрана Менгером (теперь в Москве, главным образом по ней составлена известная библиография Штайхаммера, 3 тт., лучшая до сих пор).
О Троцком я теперь не говорю, но знаю (имею документы), что он дико нуждался именно в 1912--13 гг. (ему посылал деньги Аксельрод, около того времени продавший свое кефирное заведение). С Парвусом Рязанов был знаком по Одессе -- чуть ли не оба они учились в одной и той же гимназии. Парвус был немного страше.
Книгу под ред. Лозовского я знаю. Отсутствие координации с Шляпниковым объяснялось, вероятно, острой борьбой между Шляпниковым и Лозовским, который в это время еще был умеренным, но склонным к скользким дорожкам (отсюда и работа в Профинтерне с Катаямой и др. паназиатами. [...]
20. Б. И. Николаевский -- Г. М. Каткову
3 февраля 1963 г.
Многоуважаемый Георгий Михайлович,
получил два экз. сборника -- большое спасибо. Счета не приложено, но я полагаю, что сумма не превышает 10 дол., каковые при сем прилагаю.
С большим интересом прочел Вашу статью, но не убежден в правильности Вашего основного тезиса. Для меня несомненно, что это убийство поставило большевиков в такое трудное положение, что сознательно вызывать убийство они не хотели*. Но, конечно, загадок вокруг этого дела очень много, и Ваша попытка в них разобраться весьма полезна.
Кстати, обратили ли Вы внимание, что показания Дзержинского теперь печатаются не по подлиннику, а по фотокопии, хранящейся в архиве Дзержинского. Это подтверждает рассказ об уничтожении архива ВЧК.
Знаете ли Вы, что около этого времени левые с.-р. планировали убийство Вильгельма? Для этой цели один видный с.-д.** ездил в германию и вел там разведку.
Всего доброго!
*) Речь идет о статье Г. Каткова "The Assassination of Count Mirbach" ("Убийство графа Мирбаха"), опубликованной на английском языке в 1962 году в третьем номере журнала "Soviet Affairs" (США), стр. 53-94, где Катков впервые аргументированно подвергает сомнению общепринятую версию о том, что Мирбаха убили левые эсеры. - Прим. Ю. Ф.
**) Так в тексте. -- Прим. Ю. Ф.
21. Б. И. Николаевский -- Г. М. Каткову
4 апреля 1964 г.
Многоуважаемый Георгий Михайлович,
как Вы, наверное, слышали, я с февраля перебрался в Стенфорд, работаю в институте гувера, на который и прошу мне писать.
"Северное подполье" я от Вас получил, но при посылке не было никакого счета. Большое спасибо, но сообщите при случае, кому я должен платить.
Что у Вас нового? Я немного расхворался, два раза лежал в больнице, а теперь меня готовят к операции (должна быть в мае).
Я очень просил бы Вас написать, что нового на фронте исторических раскопок. Читали ли Вы статью Шюддекопфа в т. 3 ганноверского "Архива"? Странная статья. С одной стороны, она точно устанавливает, что "Байер", работавший на Нассе, это -- Карл Моор. И в то же время автор делает этого Моора своим героем. Здесь политика смешалась с историей, и получается плохая история, пытающаяся стать основой скверной политики.
Буду очень благодарен, если напишете, и скоро, т. к. я должен писать об этом.
Лучшие пожелания. Жму руку.
22. Б. И. Николаевский -- Heine Fritz'у*
12 октября 1964 г.
Дорогой Фриц, [...]
Твое письмо меня не убедило, -- и не могло убедить: ты пишешь с чужих слов, не проверив фактов, которые я приводил в моем письме к Эккерту от 18 апреля сего года. Вопрос не о "Майнунгсфершиденхайт" между мною и Шюддекопф (Schuddekopf). Этот господин превосходно знает, что Карл Моор (Moor) был тайным агентом немецкой военно-политической разведки, засланным в лагерь социалистов. На стр. 232 "Архива" он меня обвиняет в том, что я неправильно называю Моора "платным агентом немецкого шпионажа" (прим. 22), а на стр. 236, прим. 31, сам приводит документальные доказательства этой деятельности К. Моора. Шюддекопф напал на меня, заведомо зная, что я написал чистую правду, и притом не выступил против Моора в печати, а написал в частном письме к этому самому Г. Шюддекопф, в ответ на его повторную просьбу, причем Шюддекопф себя рекомендовал сотрудником социалистической печати. Проверь факты, и ты увидишь, что я говорю правду.
*) Ящик 482, папка 21. -- Прим. Ю. Ф.
Это поведение Шюддекопфа и как историка, и как политика явно нечестное. Тем важнее установить, какую цель он ставит? Его статья -- настоящее прославление Карла Моора, который, как устанавливает сам Г. Шюддекопф, был секретным агентом военно-политической разведки Вильгельма II. Зачем Г. Шюддекопф это делает? Он защищает ту политику, которую проводил К. Моор и начальство последнего по линии указанной разведки. Какой была эта политика? Политикой дружбы между Бендельштрассе и Кремлем, политикой союза ген. Шляйхера (Schleicher) со Сталиным. Он превосходно знает, что именно эта политика взорвала демократическую. германию, что именно она подготовила войну 1939--45 гг., и он все же проповедует возврат к этой политике. Именно таков смысл всего, что напечатал Шюддекопф. Проверь. И эта проповедь печатается в изданиях социалистов! Можно придумать более чудовищную комбинацию?
Ты пишешь, что проф. Г. Эккерт (G. Eckert) высоко меня ценит. Я не знаю его лично, но факты говорят, что эта "высокая оценка" находит весьма своеобразное выражение: он отказался печатать мой ответ большевистским историкам, хотя в письмах ко мне заявлял о согласии со мною по существу (письма эти у меня имеются). Свой отказ он мотивировал нежеланием раздражать большевиков, которые перестанут пропускать "Архив" в Восточную германию. На практике такая политика ведет к тому, что коммунистические историки получили свободу клеветать на социал-демократов в прошлом и в настоящем, а историки-социалисты не находят места для ответов в соцалистических исторических изданиях. Коммунисты обнаглели. Они утверждают, например, что старый Партай-Форштанд целых 90 лет скрывал рукопись Маркса и Энгельса о "Немецкой идеологии" в партархиве (буквально!), а историки, формально называющие себя социалистами, восхваляют людей типа Карла Моора, которые были двойными агентами-провокаторами, работавшими и на военную разведку, и на советскую чека.