Довольный тем, что мать не стала его разубеждать, Артак увеличил скорость.
– Больше скорость – меньше ям, мам-джан. Так мой друг Вова любит говорить, – бодро произнёс Артак.
И правда, на скорости 110 километров в час ямы практически не чувствовались – внедорожник проскакивал их. Единственный минус был в том, что позади машины тянулся длинный шлейф пыли.
– Так мы быстрее доедем, машина прокатная, ничего с ней не станется. Скорость хорошая. ГАИ в таких местах не бывает. Скоро проскочим этот участок дороги, а потом город Варденис и наверняка впереди – нормальная асфальтовая дорога.
Машину слегка потряхивало, иногда немножко заносило. Но Артак довольно легко управлял небольшим внедорожником. Справа от трассы, метрах в тридцати-сорока виднелась голубая гладь озера Севан, слева дорогу украшали покрытые пышной зеленью горные массивы. И ничто не предвещало беды.
– И всё-таки здорово, что я выбрался в Армению. Посмотри, мам-джан, какая красота вокруг: озеро, горные вершины, зелень, голубое небо! Такое вряд ли ещё где можно…
Не успел Артак закончить фразу, как сзади из облака пыли послышался вой сирены.
– «Сузуки» 353, водитель автомашины 353, остановитесь! – раздалась из рупора армянская громкая речь полицейского. Голос требовал немедленно подчиниться приказу и остановиться, приняв вправо.
Артак сбросил скорость со 110 до 80 км/ч, потом до шестидесяти, затем до сорока и тридцати, и в осевшем пыльном облаке разглядел в зеркале заднего вида белую полицейскую машину с мигалкой. Он включил правый поворотник и, дальше снижая скорость, вскоре припарковался у обочины. Пыль, обогнав его машину, растворилась где-то впереди. Из полицейской «Тойоты Короллы» вышли двое в форме и направились к автомобилю Артака, огибая его с обеих сторон.
Подойдя к водительской двери, полицейский, косточкой указательного пальца, стукнул по стеклу. Артак же тем временем спешно заканчивал закладку под водительские права пятитысячной купюры армянских денег. Покончив с этим, он открыл боковое стекло.
Полицейский отдал честь и представился:
– Майор Исраелян Виген Хачатурович, 13-й патрульно-дорожный батальон.
Виновато улыбаясь, Артак протянул руку с документами полицейскому и заговорил на чистейшем литературном армянском:
– Я, наверное, нарушил и, конечно же, виноват перед вами, то-ва-ри-ищ, – растягивая последнее слово, Артак вытянул голову и посмотрел на майорские погоны офицера дорожной полиции, – майор, прошу прощения, – продолжил он, – я слегка накрыл вас этой пылью, не заметив, и уж точно не мог подумать, что в этой глуши полиция ведёт патрулирование. Готов понести наказание, просто прошу не по всей строгости закона, а с учётом искреннего раскаяния. Вот мои документы, – Артак протянул небольшой свёрток-бутерброд (права, пятитысячная купюра, техпаспорт, сертификат прокатной компании «Еврокар») майору Исраеляну.
– Та-а-ак, – офицер начал дотошно рассматривать документы. – Нарушаете, Артак Альбертович, нарушаете. Российские права, прокатная машина… Вы что, думаете, раз «Сузуки» из проката, можно на ста десяти гонять по грунтовым дорогам, где максимум 70 км/ч? Так не пойдёт, Артак Альбертович, не пойдёт. Да и опасно это, хочу заметить. На таких скоростях и на таком грунте машины очень часто заносит на поворотах, а нам потом приходится их из кюветов вытаскивать.
Женщина сидела молча, хотя и не прочь была высказаться. Карине знала, что сыну не нравится, когда она вмешивается в мужской разговор. Поэтому сдерживала свои эмоции, чтобы не начать пространную речь о том, что им надо в Горис, через Сисиан, что сын приехал из Москвы, что он и так не любит армянских мздоимцев и тому подобное. И это всё она сказала бы, будь рядом младший сын. Но Артак… Он этого терпеть не мог. Он всегда был самостоятельным и сам вёл переговоры с кем бы то ни было – от начала до конца.
Тем временем сотрудник ГАИ, проверяя переданные ему документы, дошёл до денежной купюры в 5 тысяч драмов[12].
– А что это такое, взятка? Что это за деньги, Артак Альбертович? Вы мне взятку предлагаете?
– Да нет, конечно, какая взятка? Это всего лишь Ованес Туманян[13], который тоже просит вас отпустить меня в Горис. Он случайно оказался в документах.
Артак осознавал, что дача взятки – уголовно наказуемое деяние, и всегда с опаской на это шёл. Он помнил, как водителя их компании поймали в Подмосковье, как адвокат его наставлял, что впредь при таких случаях на прямой вопрос: «взятка ли это?» надо всегда отвечать отрицательно.
12
Драм – армянская денежная единица, что дословно переводится как «деньга». Курс драма к рублю составляет 10:1. 5 тысяч драмов – это примерно 500 российских рублей.
13
На армянских деньгах изображены портреты великих сынов Армении, в основном писателей и художников. На купюре в 5 тысяч драмов изображён портрет национального поэта страны Ованеса Туманяна.