— Сэм! — сказал он. — Мы тебя, знаешь ли, не в пыточную тащим. Мы берем тебя на увлекательное культурное мероприятие.
Мой папа — профессор искусств в колледже. Это значит, что он очень, очень культурный.
— Надеюсь, ты будешь вежлива и не забудешь поблагодарить миссис Таск за билеты. — Мама повернула солнцезащитный козырек вниз, дабы проверить в зеркальце свои волнистые каштановые волосы.
Миссис Таск, или Старуха Тоска, как я ее прозвала, когда-то работала у нас няней. Она переехала из нашего района, когда мне было восемь, но я до сих пор помню каждую мучительную секунду, проведенную с ней. Она никогда не давала мне порезвиться.
А теперь, четыре года спустя, она таки нашла новый способ поизгаляться надо мной. Под Рождество она пригласила нас всей семьей на балет.
— Уверена, Старухе Тоске понравится барахло, в которое вы меня вырядили. — Я дернула за рукав омерзительного зеленого тафтяного платья, доставшегося мне от старшей кузины. Оно было велико как минимум на два размера, с отвратнейшими кружевными бантами на плечах.
— Не обзывайся, Саманта, — одернула меня мама. — В твои годы я любила «Щелкунчика», — добавила она.
Я не могла не вредничать. Все мои друзья сегодня вечером отправились в кино, а я это пропускала.
Я посмотрела на свое запястье и увидела, что оставила часы дома. Ну и ладно, подумала я. Я не смогу отсчитывать каждую секунду бесконечного, нудного балета.
Я заметила миссис Таск, как только мы вошли в вестибюль. Она нисколечко не изменилась. Все такая же высокая и крепко сбитая, с короткими черными волосами, которые казались нарисованными на голове. Ее одежда была матово-черной, а кожа — матово-белой. Выделялись только ее огромные серые глаза. Казалось, они видят вас насквозь, подмечают самые сокровенные ваши мысли.
— Добрый вечер, Саманта. Я рада, что ты пришла, — сказала она.
— Э, ну да, — пробормотала я. Я пыталась быть вежливой.
Но под стальным взглядом Старухи Тоски мне сделалось не по себе.
Мама бросила на меня еще один грозный взгляд. Предки болтали со Старухой Тоской всю дорогу до зала. Я тащилась позади.
Я заняла место у прохода рядом с мамой. Передо мною сидела высокая дама. Сперва я подумала, что у нее на голове огромная шерстяная шапка. Потом поняла, что это были ее волосы. Я не могла ничего разглядеть, не отклонившись вбок.
— Здорово, — буркнула я. — Везет же мне.
Мама посмотрела сперва на меня, потом на даму с пышной прической.
— Не волнуйся, Сэм, — сказала она. — Уверена, папа охотно с тобой поменяется.
Папа и миссис Таск повернулись ко мне.
— Разумеется, Сэм, — сказал папа, вставая.
Я содрогнулась от мысли, что придется сидеть рядом со Старухой Тоской.
— Забудь об этом, — поспешно сказала я. — Я останусь здесь. Придется нагибаться — это ничего, хоть какое-то занятие. Может, помешает мне уснуть.
Едва у меня вырвались эти слова, я тут же о них пожалела. Отец нахмурился. Мама ахнула. Я взглянула на миссис Таск, но та совершенно не выглядела огорченной.
— Девочка еще не научилась ценить балет, — сказала она. — Но она молода. Такие вещи приходят со временем. Только времени нужно много-много.
Мама, кажется, готова была устроить мне очередной нагоняй. Я не собиралась этого дожидаться.
— Я пошла в дамскую комнату, — торопливо сказала я. — Скоро вернусь.
В женском туалете была очередь. Но когда я оттуда вышла, в вестибюле никого не оказалось. Точнее, почти никого.
— Ну здравствуй, Саманта! — миссис Таск стояла в дверях.
— Меня зовут Сэм, — поправила я.
Она не ответила. Это меня нервировало.
— Нам лучше идти, — сказала я. — Спектакль, наверное, скоро начнется.
Ее холодные серые глаза уставились на меня. Я направилась в зрительный зал.
— А значит, начнется тоска смертная, — пробормотала я.
— Тоска смертная, — повторила миссис Таск, сузив глаза. — Хотелось бы знать: ведомо ли тебе, что такое настоящая тоска?
Я почувствовала, что краснею. Я вовсе не хотела, чтобы она это услышала.
— Не знаю, — промямлила я.
— Самое время тебе поучиться терпению. — Миссис Таск подняла запястье, и ее рукав соскользнул назад, открывая золотые наручные часы необычной формы. — О да, самое время.
Она медленно постучала по ним три раза указательным пальцем правой руки. Потом повернулась и, не сказав больше ни слова, пошла прочь.
Я вернулась на свое место как раз когда оркестр начал настраиваться.
— Вот ты где, — сказала мама. — Долгонько же тебя не было.
— Там была очередь, — ответила я. Я опасалась смотреть на миссис Таск, вернувшуюся на свое место. Больше всего на свете мне сейчас хотелось забыть странную сцену в вестибюле.